Когда заходит речь о советских летчиках 30х годов, в первую очередь вспоминаются имена Чкалова и Громова. Однако был еще один человек, некоторое время стоявший с ними наравне по известности и авторитету. О нем я и хочу сейчас рассказать.

Итак, Сигизмунд Александрович Леваневский. Любить не прошу, ибо затруднительно, а вот знать стоит - уж очень оригинальный был человек, выделявшийся даже на фоне двух вышеупомянутых корифеев и имевший свой собственный стиль. Если Чкалов героически превозмогал, Громов - все просчитывал до мелочей и четко выполнял намеченное, то Леваневский попросту отжигал.

Родился наш герой хрен знает когда. Нет, серьезно.В официальной биографии стоит 15 мая 1902 года, но всплывали документы, по которым Леваневский родился в тыща восемьсот девяносто каком-то году и успел поучиться в юнкерском училище. Если это так - то передвинуть вперед дату рождения и отмазаться от столь сомнительной с точки зрения новой власти части биографии было поступком, не лишенным смысла.

В 1917м году Леваневский решительно встает на сторону большевиков, участвует в уличных столкновениях в Петрограде, разыскивает спрятанные запасы продовольствия. После того, как в Питере спрятанное продовольствие заканчивается, занимается тем же самым в Вятской губернии. Оттуда уходит на фронт и быстро дорастает с командира роты до комполка. Исходя их этого, я предполагаю, что родился он все-таки раньше официальной даты и некоторые военные знания в училище получил, потому что иначе столь быстрый карьерный рост выглядит странно.

После разгрома Колчака наш герой гоняет борцов за независимость в Дагестане. В 1921м году возвращается в Петроград и служит завхозом в авиаотряде. Спустя два года Леваневского отправляют учиться в Севастопольскую Школу Морских Летчиков, однако он опаздывает к началу занятий. Перепитии тех событий мне неизвестны, но следующий год Леваневский трудится завхозом в упомянутой летной школе.

В 24м году он таки в нее поступает и спустя год заканчивает. После чего 5 лет инструкторит в Севастополе и Николаеве. Именно в этот период он знакомится и корешится со своим будущим штурманом Василием Левченко. В 30м году Леваневский увольняется из армии и устраивается инструктором в Полтавскую летную школу Осоавиахима, где и работает следующие 3 года. В 1933м году персонаж переходит в полярную авиацию. Тут то и начинается его взлет.

Летом 33го года Сигизмунд перегоняет самолет из Москвы на Дальний Восток. В это же время крайне удачно(для Леваневского, естественно) где-то на Чукотке пропадает американский летчик Джимми Маттерн. Леваневский его каким-то неведомым образом находит, спасает и доставляет в Штаты под аплодисменты и щелчки фотокамер. После чего возвращается в Союз и летает по Украине, пиаря советскую авиацию(ну и себя немножко).

В следующем, 1934м году, происходит челюскинская эпопея. Шедший по Севморпути одноименный пароход раздавлен льдами, на которых его пассажиры и кукуют в ожидании прихода местного пушного зверька. Однако Советский Союз своих не бросает - организовывается спасательная эпопея беспрецедентных масштабов. Леваневского, как известную за бугром личность, отправляют в Штаты, дабы он купил там самолет и присоединился к участникам регаты.

"Это шанс!" - понял Леваневский. И взялся за дело с энергией, которой ему было не занимать. Пан Сигизмунд так рвался в лагерь спасательной экспедиции, что ему не помешал попасть туда даже разбитый свежекупленный самолет. И его рвение было вознаграждено - Леваневский оказался в нужное время в нужном месте, благодаря чему на телеграмме о спасении челюскинцев и появилась и его подпись. На всех причастных к эпопее тут же обрушился вал ништяков морального и материального плана.

Однако дураком Леваневский не был и то, что его заслуг в спасении челюскинцев минимум - понимал хорошо. А если и не понимал - то прочие свежеиспеченные Герои Советского Союза объяснили быстро и доходчиво. Отчего наш герой загорелся желанием доказать, что это все ничего не значит и он тоже может в великие достижения.

Самолёт Леваневского ДБ-А («Н-209»)

Достигать пан Сигизмунд решил понравившуюся ему Америку. Для этой цели он выбрал активно устанавливавший в то время рекорды самолет АНТ-25 конструкции Туполева. И 3го августа 1936го года экипаж в составе командира Леваневского, второго пилота Байдукова и штурмана Левченко оторвал машину от "бетонки" Щелковского аэродрома(ныне - Чкаловский). Все шло более-менее нормально, но, случайно бросив взгляд на крыло, экипаж обнаружил струйку какой-то жидкости. "Масло выбивает" - догадались сталинские соколы. На борту разгорелась оживленная дискуссия. Леваневский хотел возвращаться, Байдуков же утверждал что фигня вопрос, до Аляски дотянем. Однако вскоре изменил свое мнение(как поговаривают злые языки - после тычка в бок пистолетом).

На последовавшем разборе на самом высоком уровне Леваневский заявил, что самолет - дерьмо, конструктор - вредитель и враг народа и надо ехать в Америку и покупать самолет для трансарктического перелета там. Подохреневшего от такой заявы Туполева еле откачали.

После совещания все разъехались: Сталин - к государственным делам, Туполев - в больницу, а Леваневский - в Америку. Однако в благословенных Штатах подходящего самолета не нашлось(в полном соответствии со словами "вредителя" Туполева). Сигизмунд загрустил. В 37м году грусть его усугубилась. Сперва Чкалов пролетел по намеченному Леваневским маршруту на охаянном Сигизмундом АНТ-25, потом Громов "углубил и расширил", попутно установив мировой рекорд дальности. Более того, негодяйский Мих-Мих в узком кругу авторитетно заявлял, что мог бы пролететь и дальше, до самой Панамы. Леваневскому нужно было срочно реабилитироваться.

Сигизмунд Леваневский перед последним вылетом. Аэродром Щёлково. Слева направо: штурман В. Левченко, радист Н. Галковский, командир экипажа С. Леваневский, второй пилот Н. Кастанаев, бортинженер Н. Годовиков

Идея нашлась быстро. Конструктор Болховитинов как раз закончивал доводку своего дальнего бомбардировщика ДБ-А. Оставались сущие мелочи - устранить замечания по списку толщиной с "Войну и мир". Но Леваневский загорелся идеей совершить первый беспосадочный коммерческий рейс СССР - США. Руководству страны идея понравилась, сопротивлявшимся Болховитинову и Байдукову выкрутили руки и разъяснили политику партии и правительства, после чего закипела работа.

Пока инженеры судорожно допиливали ДБ-А, попутно переделывая его в полярный вариант, Леваневский формировал экипаж. Делал он это своеобразно(как, впрочем, и все, что делал). Вторым пилотом взял заводского испытателя Кастанаева, штурманом - своего всегдашнего спутника Левченко. Радистом был назначен Леонид Кербер, бортмеханиками - Николай Годовиков и Григорий Побежимов.

Предполетная подготовка «Н-209» Леваневского. На первом плане заправщик БЗ-ЗиС-6 с бензоприцепом БП-35.

Поскольку экипаж формировался своеобразно, то и отношения в нем царили специфические. Леваневский удостаивал своим присутствием подчиненных нечасто, причем здоровался за руку только с Кастанаевым и Левченко. Более того, он позволял себе нелестные отзывы о своем экипаже в прессе. Экипаж платил любимому командиру взаимностью: Кастанаев называл Леваневского белоручкой и заявил корреспонденту "Правды" что выпишет тому билет до Северного Полюса. Радист Кербер вообще затроллил Сигизмунда до такой степени, что тот поменял бортового Маркони на Николая Галковского.

Таким образом, "великолепная шестерка" напоминала набранную по объявлению бригаду шабашников. Командир Леваневский самолета не знал. "Правак" Кастанаев напротив, знал машину досконально, но никогда не летал в Арктике. Бортовой механик Николай Годовиков знал самолет "до винтика", но полярного опыта не имел. Данный опыт имелся у его коллеги Григория Побежимова, но тот впервые увидел ДБ-А за два месяца до полета. Радист Галковский свое рабочее место увидал еще позже. О - организация, в общем.

12 августа 1937 года состоялся вылет. Прогноз погоды был неблагоприятный, но Леваневский уперся: "Летим и все!". В чем-то он был прав - летний сезон в Арктике закрывался и не факт, что в этом году удалось бы дождаться более благоприятной погоды. Сигизмунд явился на вылет в шикарном костюме, раздал интервью и уселся в правое пилотское кресло. Взлетал Кастанаев, сидя на левом(командирском) месте.

12 августа 1937 года. Щелковский аэродром. Старт «Н-209»

Еще после взлета ДБ-А наблюдатели зафиксировали идущий от правого крайнего двигателя нехороший дымок. Однако, по всей видимости, Леваневский уперся. И его можно понять - от этого перелета зависело его будущее. Фактически, он все поставил на эту карту. Ну и воспоминания годичной давности, когда он в схожей ситуации лопухнулся, были еще свежи.

До полюса наши герои, как и обещал Кастанаев, долетели, даже не смотря на нехило дувший в лицо циклон. Но через 50 минут после прохождения вершины мира сдох крайний правый мотор. На этом достоверные факты заканчиваются.

Умным людям в Москве стало быстро понятно, что в Америку Леваневский не прилетит. Тут же была развита бешеная бурная деятельность по поискам героя. Но Арктика - ни разу не Сочи и август там - месяц летний только по календарю. Погода стояла настолько мерзкая, что спасовали даже такие глыбы и иконы полярной авиации как Мазурук и Водопьянов. Нет, они честно пытались летать и чего-то искать, но получалось крайне редко и крайне хреново. Через два месяца поиски прекратили. Место гибели экипажа неизвестно до сих пор.

А мораль этой истории проста: учи матчасть, слушай умных людей и не бери на себя больше чем вывезешь. Выполняй Леваневский хотя бы одно из этих условий - пожил бы еще. Но это была бы совсем другая история...

Источник