Авиация
ПВО и потери ударных вертолетов
24 марта 2003 года в информационных лентах всего мира появилась сенсационная новость из Ирака. Согласно сообщениям иракских средств массовой информации, в ночь с 23 на 24 марта простой иракский крестьянин Али Обейд Мангаш из охотничьего ружья сбил американский ударный вертолет AH-64 Apache. За успешную «охоту» Мангаш получил государственную награду и премию в 50 миллионов динаров. Новость о сбитом из ружья «Апаче» стала причиной для появления массы однообразных и обидных для американского вертолетостроения шуток. Тем не менее, после окончания боевых действий журналистам удалось выяснить, что сбитый вертолет был найден крестьянином на своем поле через несколько часов после падения, а после того, как Мангаш сообщил куда следует, к нему приехала съемочная группа, снявшая репортаж о «трофее». Несмотря на новые подробности интересной истории, городская легенда о ружье и «Апаче» не прекратила свое существование.
Конечно, не совсем хорошо, что настоящие герои дня – зенитчики, первые сбившие американский ударный вертолет во время этой войны – так и остались безвестными. Но куда больший интерес представляют не личности операторов зенитных комплексов, а весь вопрос потерь ударных вертолетов. Этот класс военной техники существует уже несколько десятилетий, в ходе которых по праву заслужил свою славу. При этом за все время эксплуатации при различных обстоятельствах было уничтожено несколько сотен единиц такой техники.
«Кобры» над Вьетнамом
Одним из первых на войну отправился ударный вертолет Bell AH-1 Cobra. Примерно за семь лет, в течение которых этот вертолет осуществлял огневую поддержку войск, было потеряно более 270 машин. Несмотря на ряд элементов бронирования, защищавших экипаж и важные агрегаты от стрелкового оружия, северовьетнамские бойцы уничтожили или серьезно повредили несколько сотен американских вертолетов. Ввиду особенностей вооружения сторон подавляющее большинство случаев уничтожения «Кобр» приходится на различные ствольные системы, в первую очередь на пулеметы ДШК (12,7 мм), зенитные автоматы ЗУ-23-2 (2 пушки по 23 мм) и тому подобное оружие. В некоторых источниках упоминаются успешные обстрелы вертолетов из ручного оружия винтовочного калибра, а также ракетные атаки. Однако по понятным причинам основная масса ударных вертолетов была уничтожена или повреждена именно ствольными системами.
Уже во Вьетнаме проявилась характерная черта противостояния зенитчиков и вертолетчиков. Американские пилоты на «Кобрах» в большинстве случаев были вынуждены летать на сравнительно небольших высотах, где их могли достать пули и снаряды пулеметов и пушек. То же самое относится и к другим типам вертолетов, применявшихся в ходе Вьетнамской войны. Более того, потери винтокрылых ударных машин Bell AH-1 в результате оказались не самыми высокими. Для сравнения, количество сбитых и поврежденных без возможности восстановления многоцелевых вертолетов UH-1H (только модификации «H», другие версии не учтены) превышает 1300 единиц. Тем не менее, и сравнительно небольшие потери «Кобр» привели к корректировке взглядов на облик и применение ударных вертолетов.
Прежде всего, в умах военных окончательно закрепилась мысль о необходимости увеличения радиуса действия вооружений. К примеру, управляемые ракеты с дальностью полета не менее 2,5-3 километров могли бы обезопасить вертолет от ответных атак зенитчиков. С этой целью «Кобры» во время очередной модернизации получили возможность применения ракет AGM-71 TOW, ощутимо поднявших их боевой потенциал.
Две войны вертолета AH-64
В дальнейшем идея атаки вражеских целей без входа в зону поражения вражеской артиллерии вылилась в создание вертолета Hughes/McDonnell Douglas/Boeing AH-64 Apache. В первые годы эти вертолеты использовались только в локальных конфликтах небольшой интенсивности. Кроме того, некоторое количество «Апачей» было потеряно в мирных условиях, из-за проблем с техникой и ошибок в пилотировании. Первым крупным военным конфликтом, в котором довелось активно участвовать AH-64, оказалась война в Афганистане. По имеющимся данным, в ходе боевых действий Международные силы содействия безопасности с начала операции и до настоящего времени потеряли в общей сложности 13 вертолетов AH-64. Характерной чертой информации об этих потерях являются заявления об отсутствии успешных атак противника. Иными словами, согласно официальной информации Пентагона, ни один «Апач» не был сбит противником. Такие заявления смотрятся, как минимум, странно. Как показала практика, талибы располагают некоторыми зенитными средствами и вполне способны проводить атаки вертолетов, в том числе и успешные. В то же время, в пользу официальной версии говорит тот факт, что американцы и англичане старались использовать ударные AH-64 с максимально возможной дистанции, не подставляясь под пулеметы и зенитные пушки противника.
В отношении потерь вертолетов «Апач» стоит также рассмотреть войну в Ираке. Иракские вооруженные силы оказались оснащены лучше, чем афганские формирования, из-за чего всего за четыре с небольшим года (с марта 2003 по июль 2007) силы НАТО потеряли 31 вертолет AH-64 различных модификаций. Первым сбитым в Ираке вертолетом этого типа оказался тот самый «крестьянский трофей», ставший героем многочисленных публикаций. По официальным данным, из 31-го потерянного вертолета лишь 12 были сбиты противником и еще четыре уничтожены в ходе артиллерийских обстрелов. Еще один был уничтожен дружественным огнем. Остальные разбились по техническим причинам, из-за человеческого фактора, а также во время происшествий на аэродромах. Тем не менее, иракские потери вертолетов наглядно показывают эффективность противовоздушной обороны войск С. Хусейна.
По имеющимся данным, основная масса потерь ударных вертолетов в Ираке, равно как и большая часть повреждений, являются «заслугой» ствольных систем вооружения. Кроме того, один из двенадцати сбитых «Апачей» был поражен из реактивного противотанкового гранатомета. Анализируя результаты первых боев в Ираке, американское командование признало хорошую координацию иракских подразделений противовоздушной обороны. Используя имеющиеся системы наблюдения, от РЛС до банальных дозоров, иракцы смогли вовремя узнавать об атаках американской авиации и принимать соответствующие меры. К примеру, уже в первые дни войны зенитчики получили приказ не открывать огонь пока не отключится электричество во всем районе. В результате таких действий американские летчики начали испытывать проблемы с обнаружением иракской техники. Так, во время налета на позиции дивизии «Медина» в ночь на 24 марта 2003 года иракские зенитчики повредили пулями и осколками 30 вертолетов, а еще один был подбит из гранатомета. С разбитым двигателем экипаж все же смог дотянуть до Кувейта. Треть из поврежденных в ту ночь вертолетов была починена в течение нескольких дней, а остальные вернулись в строй немного позже. В ту же ночь иракским зенитчикам удалось нанести серьезные повреждения вертолету с серийным номером 99-5135, который был позже найден местным жителем и стал объектом пропаганды. Наиболее полно и интересно о результатах того боевого вылета говорит тот факт, что несколько вертолетов AH-64 вернулись на базу с неизрасходованным боекомплектом противотанковых ракет: зенитчики попросту не дали атаковать танки.
До конца 2003 года иракские вооруженные силы в той или иной мере посодействовали серьезному повреждению или уничтожению десяти вертолетов AH-64 различных модификаций. Неудачи первых боевых вылетов, хорошая эффективность иракской ПВО, а также трудности со снабжением передовых подразделений довольно быстро привели к изменению тактики использования ударных вертолетов. К середине весны 2003 года американские вертолетчики стали действовать по новой методике. «Апачи» начали летать на т.н. вооруженную разведку и осуществлять непосредственную поддержку войск. Рейды в глубину обороны противника прекратились.
Тем не менее, и после смены тактики AH-64 продолжили получать повреждения и падать. Из-за этого в определенных кругах Пентагона и Конгресса стал подниматься вопрос целесообразности эксплуатации столь плохо защищенной машины. В этих разговорах «Апачу» припомнили многочисленные осколочные и пулевые пробоины, полученные в ходе массы вылетов. Однако улучшение защиты вертолетов AH-64 и в то время, и сейчас повлечет за собой ряд других переделок, которые вряд ли будут одобрены командованием американских вооруженных сил. Так что уже сейчас можно прогнозировать определенные потери этих ударных вертолетов в конфликтах будущего.
«Крокодилы» в Афганистане
Первым крупным военным конфликтом, в котором принимали участие советские боевые вертолеты, была война в Афганистане. На тот момент единственным советским вертолетом этого класса был Ми-24 (народное прозвище «Крокодил»), на который и пришлась вся работа по атаке целей с использованием преимуществ, свойственных вертолетам. Стоит отметить, Ми-24 изначально обозначался как транспортно-боевой вертолет. Однако ввиду особенностей полетов в условиях высокогорья транспортная функция вертолета почти не использовалась, а подавляющее большинство вылетов имело ударные задачи. За девять лет боевых действий моджахедами был сбит или серьезно поврежден 91 вертолет. Несмотря на специфическое оснащение устаревшей техникой и вооружением, душманы нередко доставляли серьезные проблемы советской авиации.
Наиболее популярным средством противовоздушной обороны моджахедов были пулеметы ДШК. Причем состав этой части ПВО был неоднородным: наибольшее количество таких пулеметов представляло собой китайские лицензионные копии ДШК под названием «Тип 54». Кроме того, афганцы использовали пакистанские крупнокалиберные пулеметы, произведенные по китайской лицензии, и не брезговали демонтажем ДШКМ с подбитой советской техники. Также моджахедами использовались пулеметы КПВ, попавшие к ним из Китая, и Браунинги M2. К счастью для советских вертолетчиков, эти пулеметы переставали представлять особую опасность на дистанциях более двух километров. Тем не менее, и при таких нюансах афганские пулеметчики успели попортить крови нашим пилотам. Именно они записали на свой счет подавляющее большинство сбитых и серьезно поврежденных Ми-24.
Такие успехи душманов-пулеметчиков были обусловлены тем фактом, что до определенного времени они не располагали другими средствами противовоздушной обороны со схожей или большей эффективностью. Второй причиной, по которой ДШК/«Тип 54» и КПВ смогли стать самым успешным зенитным оружием афганских формирований, стала плотность пулеметного огня. На практике из сотен выпущенных пуль одна-две могли угодить в топливный бак, двигатель, редуктор или в вооружение вертолета. В то же время, пулеметы в большинстве случаев не пробивали броню «Крокодилов». Да и за большое количество сбитых и поврежденных вертолетов советские бойцы отомстили с лихвой: за годы войны в Афганистане было уничтожено свыше пяти тысяч пулеметных гнезд и зенитных установок и около двух тысяч единиц ствольного вооружения взяты в качестве трофеев.
Не менее полезной для противника оказалась малокалиберная зенитная артиллерия. Прежде всего, это были зенитные установки ЗУ-23-2. Помимо лицензионных копий советской зенитной установки в руки моджахедов попало некоторое количество других вооружений аналогичного класса. Среди трофеев были замечены и швейцарские «Эрликоны», и шведские «Бофорсы». Кроме того, несколько раз было отмечено использование советских или китайских 57-мм пушек С-60. До появления переносных зенитных ракетных комплексов малокалиберная артиллерия являлась самым серьезным противником советских Ми-24. Примерно 20-25 процентов от общего количества потерянных «Крокодилов» были сбиты или получили повреждения от артиллерийских орудий. Бронирование вертолетов не обеспечивало должный уровень защиты, из-за чего два-три попадания снарядов, как минимум, серьезно повреждали конструкцию винтокрылой машины. В ряде случаев пилотам удавалось дотянуть до ближайшего аэродрома, однако не все советские летчики были настолько удачливыми.
Еще одним массовым классом вооружения были гранатометы различных моделей. Основную массу этого оружия составляли РПГ-7, поставлявшиеся моджахедам из Китая и Египта. Эффективность применения подобного оружия против вертолетов Ми-24 была крайне низкой. Максимум, которого удалось добиться при такой стрельбе – средние и небольшие повреждения обшивки и некоторых узлов. Дело в том, что для попадания в вертолет нужно было стрелять спереди с расстояния порядка 100-200 метров. Вполне понятно, чем грозила обернуться для гранатометчика такая «зенитная» атака. В самом лучшем случае он успел бы выстрелить, но уйти с огневой позиции ему уже не было суждено. Со временем «духи» научились стрелять с больших расстояний, равных дальности самоликвидации гранаты. В таком случае вертолет мог получить несколько осколков, но серьезные повреждения почти всегда исключались. В результате гранатометы всех моделей стали чуть ли не самым неэффективным оружием душманской противовоздушной обороны.
Ми-24П капитана Г. Павлова, подбитый у Бамиана. После выхода из строя гидросистемы и управления вертолет был разбит при аварийной посадке. Хозяйственный борттехник забирает из кабины пулемет ПК. 50-й ОСАП, 18 июня 1985 г. Умелые и слаженные действия помогли летчикам уцелеть в аварийной ситуации, однако командиру удалось выбраться из кабины, лишь разбив остекление
Наибольший эффект повлекло за собой применение моджахедами переносных зенитных ракетных комплексов. Несмотря на широкую известность, на счету ПЗРК находится менее трех десятков сбитых советских ударных вертолетов. Первыми, еще в самом начале войны, оказались советские ПЗРК «Стрела». Еще в самом начале гражданской войны некоторое количество таких комплексов ушло с армейских складов и попало в руки моджахедов. Кроме того, имеется информация о поставках лицензионных и «пиратских» ПЗРК «Стрела» из Китая, Ирана и Египта. Позже к душманам стали попадать американские ПЗРК FIM-43 Redeye, FIM-92 Stinger, а также английские Blowpipe и Javelin.
До тех пор, пока у противника были лишь устаревшие системы Redeye, советские летчики сильно не беспокоились. Для противодействия старым ракетам вполне хватало тепловых ловушек и станций оптических помех. В результате при помощи этих ПЗРК было сбито всего лишь несколько вертолетов. Причем в одном из случаев моджахедам просто повезло: осколки ракеты попали в подвесной контейнер с 23-мм пушкой и спровоцировали детонацию боекомплекта. Возможно, если контейнер не был бы поврежден, вертолет остался бы цел и вернулся на базу. Применение ПЗРК FIM-43 закончилась к середине восьмидесятых, когда душманы окончательно перешли на более совершенные ракетные комплексы.
Во второй половине восьмидесятых афганские формирования получили из-за границы в общей сложности порядка 550-600 комплексов FIM-92 Stinger двух модификаций. Уже после первых применений этих ПЗРК советские авиаторы отметили его опасность. В первую очередь, она была обусловлена более совершенной в сравнении с FIM-43 системой самонаведения. Кроме того, боевая часть с готовыми поражающими элементами могла серьезно повредить летательный аппарат, буквально изрешетив его обшивку и нанеся урон внутренним агрегатам. В то же время, одиночное попадание ракеты «Стингер» в Ми-24 далеко не всегда приводило к уничтожению вертолета. В ряде случаев летчикам удавалось довести машину до аэродрома, однако требовался серьезный и длительный ремонт. Для гарантированного уничтожения «Крокодила» одной ракетой требовалось попасть в район топливного бака, в вооружение или в хвостовую балку. И все же характеристики нового американского ПЗРК заставили советских летчиков частично пересмотреть тактику боевых действий.
Кундуз, Афганистан, памятник МИ 24
Общий результат пусков «Стингеров» выглядит следующим образом. Из 560 с лишним ракет своей цели достигли 89. При этом было уничтожено только 18 вертолетов, для чего понадобилась 31 ракета. Также стоит отметить, что нередко Ми-24 попадали под перекрестный огонь зенитной артиллерии и ракетных комплексов. В общей сложности ракетами переносных зенитных комплексов было повреждено 43 вертолета. 31 из них был атакован только одной ракетой, после чего всего девять были вынуждены совершить вынужденную посадку, а остальные вернулись домой. Двумя и более ракетами было повреждено 12 Ми-24. В этих случаях распределение вернувшихся и севших на вынужденную оказалось другим: семь смогли дотянуть до баз, а пять сели недалеко от места атаки. Из 14 вертолетов, совершивших вынужденную посадку вне территории аэродромов, впоследствии в строй вернулось восемь. Еще четыре были разбиты при посадке, а два уничтожены своими силами, дабы машины не достались врагу.
Последней причиной потерь наших вертолетов в Афганистане были пакистанские истребители. С зимы 1985-го по весну 1987-го истребители ВВС Пакистана четыре раза атаковали советские Ми-24, в том числе и со своей территории. К счастью, в четырех таких воздушных боях был потерян только один вертолет. Три остальных смогли дотянуть до аэродрома и после ремонта вернулись в строй. Наибольший интерес представляет инцидент 22 мая 1987 года, когда пакистанские истребители дважды атаковали вертолет В. Александрова. Из четырех ракет только одна навелась на Ми-24 и вывела из строя левый двигатель вертолета. На обратном пути «Крокодил» еще раз подвергся атаке. На этот раз он попал под обстрел ПЗРК. Душманский «Стингер» попал в коптящий поврежденный двигатель. И все же летчику удалось довести поврежденную машину до аэродрома. Правда, для ремонта вертолет пришлось отправлять в Советский Союз.
Над Чечней
Следующим крупным конфликтом, в котором активно участвовали российские боевые вертолеты, была Первая чеченская война. Ввиду некоторых причин, как то слаженная работа боевой авиации в первые месяцы войны, нанесение ударов по ряду важных объектов и т.д., потери вертолетов Ми-24 оказались невелики. За полтора с лишним года войны российские ВВС потеряли девять вертолетов Ми-24 различных модификаций. При этом не менее трех катастроф не связаны с огнем противника.
Вооружение чеченских сепаратистов в некоторой мере напоминало арсеналы душманов: использовалось все, что осталось на складах и что можно было хоть как-то применить на практике. Прежде всего, для противовоздушной обороны боевики использовали самые разные пулеметы, от ПКМ до ДШК и КПВ. Нередко такие пулеметы использовались в кустарно изготовленных зенитных самоходках на базе серийных гражданских автомобилей-пикапов. Кроме того, чеченские «мастера» собрали некоторое количество самоходных установок на базе ЗУ-23-2 и грузовиков. Наконец, в распоряжении боевиков оказалось 15-20 самоходок ЗСУ-23-4 «Шилка», часть которых могла работать с использованием РЛС наведения.
Именно ствольные системы нанесли российским вертолетам наибольшее число повреждений, а также записали на свой счет все сбитые Ми-24. Успехи чеченской противовоздушной обороны были обусловлены высоким насыщением позиций ствольными средствами. Практически каждый объект, тем более расположенный на открытом пространстве, располагал пулеметами или пушками. В результате российским летчикам приходилось применять противозенитные маневры, а также терять время и боеприпасы на подавление зенитного огня. И все же именно пулеметы и артиллерия в итоге стали самым успешным видом зенитного вооружения Первой чеченской.
В результате ряда сомнительных решений политического и военного руководства страны в руках боевиков оказалось некоторое количество переносных зенитных ракетных комплексов отечественного производства. Кроме того, из-за границы пришло несколько десятков «Стингеров». К счастью для российских летчиков, чеченские террористы не смогли освоить столь сложную технику и большое количество пусков окончилось самоуничтожением ракет. Несмотря на высокий потенциал «Игл», «Стингеров» и «Стрел», неправильный подход к атакам позволил пилотам обороняться исключительно при помощи ЛТЦ и станций помех. За все время Первой чеченской войны от ПЗРК не было потеряно ни одного вертолета. Более того, боевикам ни разу не удалось даже попасть в цель.
Одновременно с неудачными пусками зенитных ракет боевики предпринимали попытки обстреливать вертолеты из противотанковых гранатометов. Стоит отметить, такие атаки были немного более удачными. Зафиксировано несколько попаданий кумулятивных гранат в вертолеты, которые, однако, не привели к фатальным последствиям. Все поврежденные «Крокодилы» после небольшого ремонта продолжили выполнение боевых задач.
В 1999 году началась Вторая чеченская война. От Первой ее отличали соотношение сил, оснащение сторон, а также новые цели федерального командования – завершить конфликт и избавиться от сепаратистов. Точно так же Вторая чеченская отличалась и потерями. С 1999 по 2005 год, согласно разным источникам, было потеряно от 15 до 23 вертолетов Ми-24. В целом, причины потерь были те же самые, что в Первую чеченскую или во время боев в Афганистане. Тем не менее, были и серьезные отличия, прямо связанные с характером боевых действий.
Первым потерянным в 1999 году боевым вертолетом оказался Ми-24, уничтоженный 9 августа на Ботлихском аэродроме предположительно при помощи противотанкового ракетного комплекса. Через несколько дней там же и таким же образом был уничтожен транспортный Ми-8. Имеются сведения о других попытках применения управляемого противотанкового вооружения против вертолетов федеральных сил, не имевших какого-либо успеха. Таким образом, противотанковые управляемые ракеты оказались самым неудобным и неэффективным средством против вертолетов. Более того, в результате различных летных происшествий, не связанных с огнем с земли, федеральные силы потеряли в пять раз больше винтокрылых машин, чем от вражеских ПТРК. Около десяти «Крокодилов» разбилось или получило серьезные повреждения из-за сложной метеообстановки, отказов техники или ошибок экипажей.
Ми-26 cбит в августе 1999 года
В первые месяцы Второй чеченской войны, до полного перехода боевиков к партизанской тактике, ствольные системы противовоздушной обороны, как и ранее, размещались рядом с важными объектами. Тем не менее, теперь большее внимание уделялось их маскировке, что, однако, незначительно сказалось на потерях среди зенитчиков. Более трети (8-11) всех потерянных Ми-24 записали на свой счет чеченские зенитчики. Примечательно, что большая часть этих «побед» была одержана в первые годы войны. В дальнейшем, с выдавливанием боевиков в лесные массивы и горы, размещение эффективных зенитных установок стало достаточно сложным, из-за чего количество успешных атак при помощи ствольного вооружения ощутимо сократилось. Кроме того, стреляя, зенитные пулеметы и пушки выдавали свое местоположение, что крайне плохо сказывалось на их дальнейшей судьбе.
Еще одним отличием Второй чеченской войны от Первой стало активное применение боевиками переносных зенитных ракетных комплексов. Типы этого оружия остались прежними: «Стрелы» различных модификации, «Иглы» и «Стингеры». С последними была связана интересная история. Несмотря на наличие у боевиков примерно сотни таких ПЗРК, с их помощью удалось сбить только два самолета. Более чем низкая эффективность ПЗРК FIM-92 была вызвана тем, что они были переправлены в Чечню из Афганистана. За время, прошедшее с последних поставок «Стингеров» моджахедам, успели пройти все гарантийные сроки комплексов, что в результате и привело к непригодному для полноценного использования состоянию.
Использование других типов ракетных комплексов в сочетании с тактикой т.н. ракетных засад ощутимо увеличило эффективность атак. Всего за время Второй чеченской при помощи ПЗРК было уничтожено или серьезно повреждено десять летательных аппаратов, в том числе и два вертолета Ми-24. Интересен тот факт, что боевики старались стрелять из переносных комплексов по транспортным и пассажирским вертолетам. В частности, именно эта тактика привела к крупнейшему в истории крушению вертолета 19 августа 2002 года, когда во время вынужденной посадки в Ханкале тяжелый Ми-26 похоронил под своими обломками 127 человек.
К тому времени боевики окончательно перешли на тактику огневых засад. Все зенитные средства, от ствольных до ракетных, прятались в «зеленке» с целью замаскировать позицию и не допустить ее быстрого уничтожения. Кроме того, еще между войнами боевики придумали новую тактику. Ми-24, сопровождающие транспортный вертолет Ми-8, пропускались вперед, после чего открывался огонь по «Восьмерке». Наиболее известный случай такой атаки относится к середине декабря 1999 года, когда три вертолета (два «Крокодила и один Ми-8) отправились на помощь пилоту сбитого из ПЗРК Су-25. Боевики пропустили Ми-24 и начали обстрел Ми-8 из стрелкового оружия. Пилот поврежденного транспортника сумел посадить его и высадить группу бойцов. В течение нескольких минут им пришлось держать оборону, пока не вернулись «Крокодилы». Пилотов и пехоту подобрали и вернули домой. На базу оба Ми-24 вернулись с многочисленными повреждениями и пробоинами. В ходе второго полета за пилотом штурмовика боевики сбили Ми-24. Третий успешный вылет, закончившийся спасением летчика, стоил нескольких жизней экипажей вертолетов и множества повреждений. В ходе боев за пилота-штурмовика чеченские бандиты в основном использовали стрелковое оружие винтовочного калибра, однако из некоторых вещей можно сделать вывод о наличие крупнокалиберного вооружения.
Кто опасней?
Опыт применения ударных вертолетов в конфликтах последних десятилетий наглядно подтверждает тезис об отсутствии неуязвимой техники. Ударные вертолеты, работая непосредственно над полем боя, подвергаются особому риску быть сбитыми или, как минимум, получить повреждения. Еще в семидесятых годах за рубежом появилась идея наносить удары с расстояния, превышающего радиус действия зенитных средств противника, однако, как позже выяснилось, при правильном построении противовоздушной обороны сделать это будет далеко не просто. Как видно из результатов первых массированных атак вертолетов AH-64 в Ираке, грамотно расставленные позиции зенитных орудий и хорошая координация способны сорвать поиск и уничтожение бронетехники.
В то же время, это факт касается только хорошо оснащенных и обученных военных формирований. Если же дело касается наемников или «добровольцев», то они с большой долей вероятности смогут лишь частично нарушить работу ударных вертолетов. В качестве примера этого можно привести итоги войны в Афганистане: во время налетов на горные лагеря и другие объекты душманов было сбито или повреждено около 90 вертолетов. При этом количество убитых моджахедов и уничтоженного вооружений равняется, как минимум, десяткам тысяч.
Как показывает опыт войн последних десятилетий, наиболее опасным для боевых вертолетов классом вооружений остаются пулеметы и малокалиберная артиллерия. Их высокая эффективность обусловлена сразу несколькими факторами. Это и плотность огня, и разрушающее действие пуль/снарядов, и низкая высота полета вертолетов, и еще масса других вещей. Кроме того, зенитные ствольные системы управляются человеком и поэтому не склонны к ошибкам наподобие увода ракеты с инфракрасной ГСН при помощи ложных тепловых целей. Если рассматривать пулеметы, автоматы и другое стрелковое оружие средних калибров, то его опасность для вертолета напрямую зависит от целого ряда параметров ¬– от расстояния между оружием и вертолетом до зоны попадания и даже модели вертолета – и поэтому остается невысокой.
Что касается переносных зенитных ракетных комплексов, то на практике не всегда удается применить их с максимальной эффективностью. Также в подобных случаях к особенностям эксплуатации ПЗРК добавляется возможность противодействия со стороны пилотов в виде ЛТЦ или ИК-помех. Это же касается и некоторых типов зенитных ракет, используемых в стационарных и подвижных комплексах. В то же время, не стоит забывать, что в перечисленных выше военных конфликтах подобные ЗРК были только у Ирака, причем достоверные данные об их успешном применении отсутствуют.
В итоге получается, что в условиях сравнительно небольших конфликтов локального значения, в которых хорошо оснащенные армии противоборствуют с менее серьезным противником, основной опасностью для ударных вертолетов остаются крупнокалиберные пулеметы и малокалиберная артиллерия. Это должно напрямую влиять на облик ударных вертолетов настоящего и будущего. К примеру, новейший российский вертолет Ми-28 имеет солидный набор бронирования, с некоторых ракурсов защищающий его от снарядов калибра до 30 мм. Пожалуй, именно так или даже лучше должен быть защищен перспективный вертолет, которому предстоит не только обстреливать цели с максимального расстояния, но и действовать в условиях возможных атак из засады. Кроме того, не стоит забывать о системах постановки инфракрасных и радиопомех. Вполне понятно, что подобные меры защиты, хотя и отнимут часть веса, обеспечат должный уровень безопасности и позволят снизить потери боевой техники и личного состава.
Конечно, не совсем хорошо, что настоящие герои дня – зенитчики, первые сбившие американский ударный вертолет во время этой войны – так и остались безвестными. Но куда больший интерес представляют не личности операторов зенитных комплексов, а весь вопрос потерь ударных вертолетов. Этот класс военной техники существует уже несколько десятилетий, в ходе которых по праву заслужил свою славу. При этом за все время эксплуатации при различных обстоятельствах было уничтожено несколько сотен единиц такой техники.
«Кобры» над Вьетнамом
Одним из первых на войну отправился ударный вертолет Bell AH-1 Cobra. Примерно за семь лет, в течение которых этот вертолет осуществлял огневую поддержку войск, было потеряно более 270 машин. Несмотря на ряд элементов бронирования, защищавших экипаж и важные агрегаты от стрелкового оружия, северовьетнамские бойцы уничтожили или серьезно повредили несколько сотен американских вертолетов. Ввиду особенностей вооружения сторон подавляющее большинство случаев уничтожения «Кобр» приходится на различные ствольные системы, в первую очередь на пулеметы ДШК (12,7 мм), зенитные автоматы ЗУ-23-2 (2 пушки по 23 мм) и тому подобное оружие. В некоторых источниках упоминаются успешные обстрелы вертолетов из ручного оружия винтовочного калибра, а также ракетные атаки. Однако по понятным причинам основная масса ударных вертолетов была уничтожена или повреждена именно ствольными системами.
Уже во Вьетнаме проявилась характерная черта противостояния зенитчиков и вертолетчиков. Американские пилоты на «Кобрах» в большинстве случаев были вынуждены летать на сравнительно небольших высотах, где их могли достать пули и снаряды пулеметов и пушек. То же самое относится и к другим типам вертолетов, применявшихся в ходе Вьетнамской войны. Более того, потери винтокрылых ударных машин Bell AH-1 в результате оказались не самыми высокими. Для сравнения, количество сбитых и поврежденных без возможности восстановления многоцелевых вертолетов UH-1H (только модификации «H», другие версии не учтены) превышает 1300 единиц. Тем не менее, и сравнительно небольшие потери «Кобр» привели к корректировке взглядов на облик и применение ударных вертолетов.
Прежде всего, в умах военных окончательно закрепилась мысль о необходимости увеличения радиуса действия вооружений. К примеру, управляемые ракеты с дальностью полета не менее 2,5-3 километров могли бы обезопасить вертолет от ответных атак зенитчиков. С этой целью «Кобры» во время очередной модернизации получили возможность применения ракет AGM-71 TOW, ощутимо поднявших их боевой потенциал.
Две войны вертолета AH-64
В дальнейшем идея атаки вражеских целей без входа в зону поражения вражеской артиллерии вылилась в создание вертолета Hughes/McDonnell Douglas/Boeing AH-64 Apache. В первые годы эти вертолеты использовались только в локальных конфликтах небольшой интенсивности. Кроме того, некоторое количество «Апачей» было потеряно в мирных условиях, из-за проблем с техникой и ошибок в пилотировании. Первым крупным военным конфликтом, в котором довелось активно участвовать AH-64, оказалась война в Афганистане. По имеющимся данным, в ходе боевых действий Международные силы содействия безопасности с начала операции и до настоящего времени потеряли в общей сложности 13 вертолетов AH-64. Характерной чертой информации об этих потерях являются заявления об отсутствии успешных атак противника. Иными словами, согласно официальной информации Пентагона, ни один «Апач» не был сбит противником. Такие заявления смотрятся, как минимум, странно. Как показала практика, талибы располагают некоторыми зенитными средствами и вполне способны проводить атаки вертолетов, в том числе и успешные. В то же время, в пользу официальной версии говорит тот факт, что американцы и англичане старались использовать ударные AH-64 с максимально возможной дистанции, не подставляясь под пулеметы и зенитные пушки противника.
В отношении потерь вертолетов «Апач» стоит также рассмотреть войну в Ираке. Иракские вооруженные силы оказались оснащены лучше, чем афганские формирования, из-за чего всего за четыре с небольшим года (с марта 2003 по июль 2007) силы НАТО потеряли 31 вертолет AH-64 различных модификаций. Первым сбитым в Ираке вертолетом этого типа оказался тот самый «крестьянский трофей», ставший героем многочисленных публикаций. По официальным данным, из 31-го потерянного вертолета лишь 12 были сбиты противником и еще четыре уничтожены в ходе артиллерийских обстрелов. Еще один был уничтожен дружественным огнем. Остальные разбились по техническим причинам, из-за человеческого фактора, а также во время происшествий на аэродромах. Тем не менее, иракские потери вертолетов наглядно показывают эффективность противовоздушной обороны войск С. Хусейна.
По имеющимся данным, основная масса потерь ударных вертолетов в Ираке, равно как и большая часть повреждений, являются «заслугой» ствольных систем вооружения. Кроме того, один из двенадцати сбитых «Апачей» был поражен из реактивного противотанкового гранатомета. Анализируя результаты первых боев в Ираке, американское командование признало хорошую координацию иракских подразделений противовоздушной обороны. Используя имеющиеся системы наблюдения, от РЛС до банальных дозоров, иракцы смогли вовремя узнавать об атаках американской авиации и принимать соответствующие меры. К примеру, уже в первые дни войны зенитчики получили приказ не открывать огонь пока не отключится электричество во всем районе. В результате таких действий американские летчики начали испытывать проблемы с обнаружением иракской техники. Так, во время налета на позиции дивизии «Медина» в ночь на 24 марта 2003 года иракские зенитчики повредили пулями и осколками 30 вертолетов, а еще один был подбит из гранатомета. С разбитым двигателем экипаж все же смог дотянуть до Кувейта. Треть из поврежденных в ту ночь вертолетов была починена в течение нескольких дней, а остальные вернулись в строй немного позже. В ту же ночь иракским зенитчикам удалось нанести серьезные повреждения вертолету с серийным номером 99-5135, который был позже найден местным жителем и стал объектом пропаганды. Наиболее полно и интересно о результатах того боевого вылета говорит тот факт, что несколько вертолетов AH-64 вернулись на базу с неизрасходованным боекомплектом противотанковых ракет: зенитчики попросту не дали атаковать танки.
До конца 2003 года иракские вооруженные силы в той или иной мере посодействовали серьезному повреждению или уничтожению десяти вертолетов AH-64 различных модификаций. Неудачи первых боевых вылетов, хорошая эффективность иракской ПВО, а также трудности со снабжением передовых подразделений довольно быстро привели к изменению тактики использования ударных вертолетов. К середине весны 2003 года американские вертолетчики стали действовать по новой методике. «Апачи» начали летать на т.н. вооруженную разведку и осуществлять непосредственную поддержку войск. Рейды в глубину обороны противника прекратились.
Тем не менее, и после смены тактики AH-64 продолжили получать повреждения и падать. Из-за этого в определенных кругах Пентагона и Конгресса стал подниматься вопрос целесообразности эксплуатации столь плохо защищенной машины. В этих разговорах «Апачу» припомнили многочисленные осколочные и пулевые пробоины, полученные в ходе массы вылетов. Однако улучшение защиты вертолетов AH-64 и в то время, и сейчас повлечет за собой ряд других переделок, которые вряд ли будут одобрены командованием американских вооруженных сил. Так что уже сейчас можно прогнозировать определенные потери этих ударных вертолетов в конфликтах будущего.
«Крокодилы» в Афганистане
Первым крупным военным конфликтом, в котором принимали участие советские боевые вертолеты, была война в Афганистане. На тот момент единственным советским вертолетом этого класса был Ми-24 (народное прозвище «Крокодил»), на который и пришлась вся работа по атаке целей с использованием преимуществ, свойственных вертолетам. Стоит отметить, Ми-24 изначально обозначался как транспортно-боевой вертолет. Однако ввиду особенностей полетов в условиях высокогорья транспортная функция вертолета почти не использовалась, а подавляющее большинство вылетов имело ударные задачи. За девять лет боевых действий моджахедами был сбит или серьезно поврежден 91 вертолет. Несмотря на специфическое оснащение устаревшей техникой и вооружением, душманы нередко доставляли серьезные проблемы советской авиации.
Наиболее популярным средством противовоздушной обороны моджахедов были пулеметы ДШК. Причем состав этой части ПВО был неоднородным: наибольшее количество таких пулеметов представляло собой китайские лицензионные копии ДШК под названием «Тип 54». Кроме того, афганцы использовали пакистанские крупнокалиберные пулеметы, произведенные по китайской лицензии, и не брезговали демонтажем ДШКМ с подбитой советской техники. Также моджахедами использовались пулеметы КПВ, попавшие к ним из Китая, и Браунинги M2. К счастью для советских вертолетчиков, эти пулеметы переставали представлять особую опасность на дистанциях более двух километров. Тем не менее, и при таких нюансах афганские пулеметчики успели попортить крови нашим пилотам. Именно они записали на свой счет подавляющее большинство сбитых и серьезно поврежденных Ми-24.
Такие успехи душманов-пулеметчиков были обусловлены тем фактом, что до определенного времени они не располагали другими средствами противовоздушной обороны со схожей или большей эффективностью. Второй причиной, по которой ДШК/«Тип 54» и КПВ смогли стать самым успешным зенитным оружием афганских формирований, стала плотность пулеметного огня. На практике из сотен выпущенных пуль одна-две могли угодить в топливный бак, двигатель, редуктор или в вооружение вертолета. В то же время, пулеметы в большинстве случаев не пробивали броню «Крокодилов». Да и за большое количество сбитых и поврежденных вертолетов советские бойцы отомстили с лихвой: за годы войны в Афганистане было уничтожено свыше пяти тысяч пулеметных гнезд и зенитных установок и около двух тысяч единиц ствольного вооружения взяты в качестве трофеев.
Не менее полезной для противника оказалась малокалиберная зенитная артиллерия. Прежде всего, это были зенитные установки ЗУ-23-2. Помимо лицензионных копий советской зенитной установки в руки моджахедов попало некоторое количество других вооружений аналогичного класса. Среди трофеев были замечены и швейцарские «Эрликоны», и шведские «Бофорсы». Кроме того, несколько раз было отмечено использование советских или китайских 57-мм пушек С-60. До появления переносных зенитных ракетных комплексов малокалиберная артиллерия являлась самым серьезным противником советских Ми-24. Примерно 20-25 процентов от общего количества потерянных «Крокодилов» были сбиты или получили повреждения от артиллерийских орудий. Бронирование вертолетов не обеспечивало должный уровень защиты, из-за чего два-три попадания снарядов, как минимум, серьезно повреждали конструкцию винтокрылой машины. В ряде случаев пилотам удавалось дотянуть до ближайшего аэродрома, однако не все советские летчики были настолько удачливыми.
Еще одним массовым классом вооружения были гранатометы различных моделей. Основную массу этого оружия составляли РПГ-7, поставлявшиеся моджахедам из Китая и Египта. Эффективность применения подобного оружия против вертолетов Ми-24 была крайне низкой. Максимум, которого удалось добиться при такой стрельбе – средние и небольшие повреждения обшивки и некоторых узлов. Дело в том, что для попадания в вертолет нужно было стрелять спереди с расстояния порядка 100-200 метров. Вполне понятно, чем грозила обернуться для гранатометчика такая «зенитная» атака. В самом лучшем случае он успел бы выстрелить, но уйти с огневой позиции ему уже не было суждено. Со временем «духи» научились стрелять с больших расстояний, равных дальности самоликвидации гранаты. В таком случае вертолет мог получить несколько осколков, но серьезные повреждения почти всегда исключались. В результате гранатометы всех моделей стали чуть ли не самым неэффективным оружием душманской противовоздушной обороны.
Ми-24П капитана Г. Павлова, подбитый у Бамиана. После выхода из строя гидросистемы и управления вертолет был разбит при аварийной посадке. Хозяйственный борттехник забирает из кабины пулемет ПК. 50-й ОСАП, 18 июня 1985 г. Умелые и слаженные действия помогли летчикам уцелеть в аварийной ситуации, однако командиру удалось выбраться из кабины, лишь разбив остекление
Наибольший эффект повлекло за собой применение моджахедами переносных зенитных ракетных комплексов. Несмотря на широкую известность, на счету ПЗРК находится менее трех десятков сбитых советских ударных вертолетов. Первыми, еще в самом начале войны, оказались советские ПЗРК «Стрела». Еще в самом начале гражданской войны некоторое количество таких комплексов ушло с армейских складов и попало в руки моджахедов. Кроме того, имеется информация о поставках лицензионных и «пиратских» ПЗРК «Стрела» из Китая, Ирана и Египта. Позже к душманам стали попадать американские ПЗРК FIM-43 Redeye, FIM-92 Stinger, а также английские Blowpipe и Javelin.
До тех пор, пока у противника были лишь устаревшие системы Redeye, советские летчики сильно не беспокоились. Для противодействия старым ракетам вполне хватало тепловых ловушек и станций оптических помех. В результате при помощи этих ПЗРК было сбито всего лишь несколько вертолетов. Причем в одном из случаев моджахедам просто повезло: осколки ракеты попали в подвесной контейнер с 23-мм пушкой и спровоцировали детонацию боекомплекта. Возможно, если контейнер не был бы поврежден, вертолет остался бы цел и вернулся на базу. Применение ПЗРК FIM-43 закончилась к середине восьмидесятых, когда душманы окончательно перешли на более совершенные ракетные комплексы.
Во второй половине восьмидесятых афганские формирования получили из-за границы в общей сложности порядка 550-600 комплексов FIM-92 Stinger двух модификаций. Уже после первых применений этих ПЗРК советские авиаторы отметили его опасность. В первую очередь, она была обусловлена более совершенной в сравнении с FIM-43 системой самонаведения. Кроме того, боевая часть с готовыми поражающими элементами могла серьезно повредить летательный аппарат, буквально изрешетив его обшивку и нанеся урон внутренним агрегатам. В то же время, одиночное попадание ракеты «Стингер» в Ми-24 далеко не всегда приводило к уничтожению вертолета. В ряде случаев летчикам удавалось довести машину до аэродрома, однако требовался серьезный и длительный ремонт. Для гарантированного уничтожения «Крокодила» одной ракетой требовалось попасть в район топливного бака, в вооружение или в хвостовую балку. И все же характеристики нового американского ПЗРК заставили советских летчиков частично пересмотреть тактику боевых действий.
Кундуз, Афганистан, памятник МИ 24
Общий результат пусков «Стингеров» выглядит следующим образом. Из 560 с лишним ракет своей цели достигли 89. При этом было уничтожено только 18 вертолетов, для чего понадобилась 31 ракета. Также стоит отметить, что нередко Ми-24 попадали под перекрестный огонь зенитной артиллерии и ракетных комплексов. В общей сложности ракетами переносных зенитных комплексов было повреждено 43 вертолета. 31 из них был атакован только одной ракетой, после чего всего девять были вынуждены совершить вынужденную посадку, а остальные вернулись домой. Двумя и более ракетами было повреждено 12 Ми-24. В этих случаях распределение вернувшихся и севших на вынужденную оказалось другим: семь смогли дотянуть до баз, а пять сели недалеко от места атаки. Из 14 вертолетов, совершивших вынужденную посадку вне территории аэродромов, впоследствии в строй вернулось восемь. Еще четыре были разбиты при посадке, а два уничтожены своими силами, дабы машины не достались врагу.
Последней причиной потерь наших вертолетов в Афганистане были пакистанские истребители. С зимы 1985-го по весну 1987-го истребители ВВС Пакистана четыре раза атаковали советские Ми-24, в том числе и со своей территории. К счастью, в четырех таких воздушных боях был потерян только один вертолет. Три остальных смогли дотянуть до аэродрома и после ремонта вернулись в строй. Наибольший интерес представляет инцидент 22 мая 1987 года, когда пакистанские истребители дважды атаковали вертолет В. Александрова. Из четырех ракет только одна навелась на Ми-24 и вывела из строя левый двигатель вертолета. На обратном пути «Крокодил» еще раз подвергся атаке. На этот раз он попал под обстрел ПЗРК. Душманский «Стингер» попал в коптящий поврежденный двигатель. И все же летчику удалось довести поврежденную машину до аэродрома. Правда, для ремонта вертолет пришлось отправлять в Советский Союз.
Над Чечней
Следующим крупным конфликтом, в котором активно участвовали российские боевые вертолеты, была Первая чеченская война. Ввиду некоторых причин, как то слаженная работа боевой авиации в первые месяцы войны, нанесение ударов по ряду важных объектов и т.д., потери вертолетов Ми-24 оказались невелики. За полтора с лишним года войны российские ВВС потеряли девять вертолетов Ми-24 различных модификаций. При этом не менее трех катастроф не связаны с огнем противника.
Вооружение чеченских сепаратистов в некоторой мере напоминало арсеналы душманов: использовалось все, что осталось на складах и что можно было хоть как-то применить на практике. Прежде всего, для противовоздушной обороны боевики использовали самые разные пулеметы, от ПКМ до ДШК и КПВ. Нередко такие пулеметы использовались в кустарно изготовленных зенитных самоходках на базе серийных гражданских автомобилей-пикапов. Кроме того, чеченские «мастера» собрали некоторое количество самоходных установок на базе ЗУ-23-2 и грузовиков. Наконец, в распоряжении боевиков оказалось 15-20 самоходок ЗСУ-23-4 «Шилка», часть которых могла работать с использованием РЛС наведения.
Именно ствольные системы нанесли российским вертолетам наибольшее число повреждений, а также записали на свой счет все сбитые Ми-24. Успехи чеченской противовоздушной обороны были обусловлены высоким насыщением позиций ствольными средствами. Практически каждый объект, тем более расположенный на открытом пространстве, располагал пулеметами или пушками. В результате российским летчикам приходилось применять противозенитные маневры, а также терять время и боеприпасы на подавление зенитного огня. И все же именно пулеметы и артиллерия в итоге стали самым успешным видом зенитного вооружения Первой чеченской.
В результате ряда сомнительных решений политического и военного руководства страны в руках боевиков оказалось некоторое количество переносных зенитных ракетных комплексов отечественного производства. Кроме того, из-за границы пришло несколько десятков «Стингеров». К счастью для российских летчиков, чеченские террористы не смогли освоить столь сложную технику и большое количество пусков окончилось самоуничтожением ракет. Несмотря на высокий потенциал «Игл», «Стингеров» и «Стрел», неправильный подход к атакам позволил пилотам обороняться исключительно при помощи ЛТЦ и станций помех. За все время Первой чеченской войны от ПЗРК не было потеряно ни одного вертолета. Более того, боевикам ни разу не удалось даже попасть в цель.
Одновременно с неудачными пусками зенитных ракет боевики предпринимали попытки обстреливать вертолеты из противотанковых гранатометов. Стоит отметить, такие атаки были немного более удачными. Зафиксировано несколько попаданий кумулятивных гранат в вертолеты, которые, однако, не привели к фатальным последствиям. Все поврежденные «Крокодилы» после небольшого ремонта продолжили выполнение боевых задач.
В 1999 году началась Вторая чеченская война. От Первой ее отличали соотношение сил, оснащение сторон, а также новые цели федерального командования – завершить конфликт и избавиться от сепаратистов. Точно так же Вторая чеченская отличалась и потерями. С 1999 по 2005 год, согласно разным источникам, было потеряно от 15 до 23 вертолетов Ми-24. В целом, причины потерь были те же самые, что в Первую чеченскую или во время боев в Афганистане. Тем не менее, были и серьезные отличия, прямо связанные с характером боевых действий.
Первым потерянным в 1999 году боевым вертолетом оказался Ми-24, уничтоженный 9 августа на Ботлихском аэродроме предположительно при помощи противотанкового ракетного комплекса. Через несколько дней там же и таким же образом был уничтожен транспортный Ми-8. Имеются сведения о других попытках применения управляемого противотанкового вооружения против вертолетов федеральных сил, не имевших какого-либо успеха. Таким образом, противотанковые управляемые ракеты оказались самым неудобным и неэффективным средством против вертолетов. Более того, в результате различных летных происшествий, не связанных с огнем с земли, федеральные силы потеряли в пять раз больше винтокрылых машин, чем от вражеских ПТРК. Около десяти «Крокодилов» разбилось или получило серьезные повреждения из-за сложной метеообстановки, отказов техники или ошибок экипажей.
Ми-26 cбит в августе 1999 года
В первые месяцы Второй чеченской войны, до полного перехода боевиков к партизанской тактике, ствольные системы противовоздушной обороны, как и ранее, размещались рядом с важными объектами. Тем не менее, теперь большее внимание уделялось их маскировке, что, однако, незначительно сказалось на потерях среди зенитчиков. Более трети (8-11) всех потерянных Ми-24 записали на свой счет чеченские зенитчики. Примечательно, что большая часть этих «побед» была одержана в первые годы войны. В дальнейшем, с выдавливанием боевиков в лесные массивы и горы, размещение эффективных зенитных установок стало достаточно сложным, из-за чего количество успешных атак при помощи ствольного вооружения ощутимо сократилось. Кроме того, стреляя, зенитные пулеметы и пушки выдавали свое местоположение, что крайне плохо сказывалось на их дальнейшей судьбе.
Еще одним отличием Второй чеченской войны от Первой стало активное применение боевиками переносных зенитных ракетных комплексов. Типы этого оружия остались прежними: «Стрелы» различных модификации, «Иглы» и «Стингеры». С последними была связана интересная история. Несмотря на наличие у боевиков примерно сотни таких ПЗРК, с их помощью удалось сбить только два самолета. Более чем низкая эффективность ПЗРК FIM-92 была вызвана тем, что они были переправлены в Чечню из Афганистана. За время, прошедшее с последних поставок «Стингеров» моджахедам, успели пройти все гарантийные сроки комплексов, что в результате и привело к непригодному для полноценного использования состоянию.
Использование других типов ракетных комплексов в сочетании с тактикой т.н. ракетных засад ощутимо увеличило эффективность атак. Всего за время Второй чеченской при помощи ПЗРК было уничтожено или серьезно повреждено десять летательных аппаратов, в том числе и два вертолета Ми-24. Интересен тот факт, что боевики старались стрелять из переносных комплексов по транспортным и пассажирским вертолетам. В частности, именно эта тактика привела к крупнейшему в истории крушению вертолета 19 августа 2002 года, когда во время вынужденной посадки в Ханкале тяжелый Ми-26 похоронил под своими обломками 127 человек.
К тому времени боевики окончательно перешли на тактику огневых засад. Все зенитные средства, от ствольных до ракетных, прятались в «зеленке» с целью замаскировать позицию и не допустить ее быстрого уничтожения. Кроме того, еще между войнами боевики придумали новую тактику. Ми-24, сопровождающие транспортный вертолет Ми-8, пропускались вперед, после чего открывался огонь по «Восьмерке». Наиболее известный случай такой атаки относится к середине декабря 1999 года, когда три вертолета (два «Крокодила и один Ми-8) отправились на помощь пилоту сбитого из ПЗРК Су-25. Боевики пропустили Ми-24 и начали обстрел Ми-8 из стрелкового оружия. Пилот поврежденного транспортника сумел посадить его и высадить группу бойцов. В течение нескольких минут им пришлось держать оборону, пока не вернулись «Крокодилы». Пилотов и пехоту подобрали и вернули домой. На базу оба Ми-24 вернулись с многочисленными повреждениями и пробоинами. В ходе второго полета за пилотом штурмовика боевики сбили Ми-24. Третий успешный вылет, закончившийся спасением летчика, стоил нескольких жизней экипажей вертолетов и множества повреждений. В ходе боев за пилота-штурмовика чеченские бандиты в основном использовали стрелковое оружие винтовочного калибра, однако из некоторых вещей можно сделать вывод о наличие крупнокалиберного вооружения.
Кто опасней?
Опыт применения ударных вертолетов в конфликтах последних десятилетий наглядно подтверждает тезис об отсутствии неуязвимой техники. Ударные вертолеты, работая непосредственно над полем боя, подвергаются особому риску быть сбитыми или, как минимум, получить повреждения. Еще в семидесятых годах за рубежом появилась идея наносить удары с расстояния, превышающего радиус действия зенитных средств противника, однако, как позже выяснилось, при правильном построении противовоздушной обороны сделать это будет далеко не просто. Как видно из результатов первых массированных атак вертолетов AH-64 в Ираке, грамотно расставленные позиции зенитных орудий и хорошая координация способны сорвать поиск и уничтожение бронетехники.
В то же время, это факт касается только хорошо оснащенных и обученных военных формирований. Если же дело касается наемников или «добровольцев», то они с большой долей вероятности смогут лишь частично нарушить работу ударных вертолетов. В качестве примера этого можно привести итоги войны в Афганистане: во время налетов на горные лагеря и другие объекты душманов было сбито или повреждено около 90 вертолетов. При этом количество убитых моджахедов и уничтоженного вооружений равняется, как минимум, десяткам тысяч.
Как показывает опыт войн последних десятилетий, наиболее опасным для боевых вертолетов классом вооружений остаются пулеметы и малокалиберная артиллерия. Их высокая эффективность обусловлена сразу несколькими факторами. Это и плотность огня, и разрушающее действие пуль/снарядов, и низкая высота полета вертолетов, и еще масса других вещей. Кроме того, зенитные ствольные системы управляются человеком и поэтому не склонны к ошибкам наподобие увода ракеты с инфракрасной ГСН при помощи ложных тепловых целей. Если рассматривать пулеметы, автоматы и другое стрелковое оружие средних калибров, то его опасность для вертолета напрямую зависит от целого ряда параметров ¬– от расстояния между оружием и вертолетом до зоны попадания и даже модели вертолета – и поэтому остается невысокой.
Что касается переносных зенитных ракетных комплексов, то на практике не всегда удается применить их с максимальной эффективностью. Также в подобных случаях к особенностям эксплуатации ПЗРК добавляется возможность противодействия со стороны пилотов в виде ЛТЦ или ИК-помех. Это же касается и некоторых типов зенитных ракет, используемых в стационарных и подвижных комплексах. В то же время, не стоит забывать, что в перечисленных выше военных конфликтах подобные ЗРК были только у Ирака, причем достоверные данные об их успешном применении отсутствуют.
В итоге получается, что в условиях сравнительно небольших конфликтов локального значения, в которых хорошо оснащенные армии противоборствуют с менее серьезным противником, основной опасностью для ударных вертолетов остаются крупнокалиберные пулеметы и малокалиберная артиллерия. Это должно напрямую влиять на облик ударных вертолетов настоящего и будущего. К примеру, новейший российский вертолет Ми-28 имеет солидный набор бронирования, с некоторых ракурсов защищающий его от снарядов калибра до 30 мм. Пожалуй, именно так или даже лучше должен быть защищен перспективный вертолет, которому предстоит не только обстреливать цели с максимального расстояния, но и действовать в условиях возможных атак из засады. Кроме того, не стоит забывать о системах постановки инфракрасных и радиопомех. Вполне понятно, что подобные меры защиты, хотя и отнимут часть веса, обеспечат должный уровень безопасности и позволят снизить потери боевой техники и личного состава.