О немецком порядке и дисциплине сказано много. Об их педантичности во всем. В технике и в поведении. О пунктуальности. Об этом вспоминали ветераны, дошедшие до Берлина и Кенигсберга, этому удивляются туристы и сейчас, попадая на территорию Германии.

Вот с такой же продуманностью руководители вермахта подошли и к созданию армейской обуви.

Вообще-то, тогда на обеспечении был не один их тип. Но я предлагаю рассмотреть сегодня самый распространенный – маршевые сапоги marschtiefel. Выдавались они рядовому и младшему командному составу. Поэтому вполне могло показаться, что обуты в несуразные (по нашим, советским меркам) все гитлеровцы.

Ну, так о сапогах.

Делались они из очень качественной коровьей кожи. Повторюсь – из очень хорошей. Есть сведения, что до сих пор «черные копатели» находят в земле сохранившиеся образцы.

Голенища

Голелнища можно назвать визитной карточкой немецких сапог. Они были широкими. Промаркированные снаружи рядом цифр, обозначающих размер, партию и фабрику-изготовитель.

Высота до начала второй мировой войны была от 35 до 41 см. Но с ноября 1939 года, экономии ради, высоту голенищ уменьшили до 29 см.

Ширина голенищ – вопрос спорный.

По нашим меркам – излишняя, хлябать при ходьбе будет.

А вот гитлеровские солдаты засовывали за голенища гранаты – «колотушки» и запасные магазины «шмайсер».

Удобно это было или дань моде?

Не знаю. И история об этом умалчивает.

А вот то, что по тревоге обуваться в такие сапоги было быстрее и удобнее, это признанный факт.

Подошва

Следующее – подошва.

Она была двойная. Усилена двумя видами металлических гвоздей и несколькими рядами деревянных. Да каких гвоздей!

Изначально гвозди-шипы изготавливались поштучно из закаленного металла и имели шесть граней. А позже, ради той же экономии, их уже начали производить методом горячей штамповки. И количество граней уменьшили до пяти.

Количество таких шипов в подошве – от 35 до 40.

На данном фото можно хорошо рассмотреть расположение фурнитуры – ряды между стопой и каблуком прошиты именно деревянными гвоздиками.

Вот, кстати, изображения гвоздей-шипов старого и нового образца.

Каблуки

Наверное, каждому из тех, кто служил в Советской армии, приходилось менять стертые каблуки. Дело простое: оторвал старый каблук, сапог – на «лапку», берешь у старшины пару новых каучуковых каблуков (при этом, конечно, выслушиваешь, какой ты ротозей), киваешь и идешь в каптёрку прибивать. Но это, конечно, если всё под рукой: ты – в казарме, а старшина – запасливый.

Солдат вермахта был освобожден от таких манипуляций.

Потому что каждый его каблук по периметру прикрывала закаленная металлическая подкова!

Причем, различались левая и правая подковы. О чем можно было узнать, если рассмотреть выштампованные буковки R и L.

Спереди на подошве – тоже набоечка. Чтоб можно было громко стучать по брусчаткам Парижа, Варшавы и Праги.

По нормам, данные маршевые сапоги выдавались на полтора года.

Но при правильном уходе они запросто служили и дольше. Качество позволяло.

Кстати, обувная фабрика, принадлежавшая братьям Адольфу и Рудольфу Дасслерам и выпускавшая спортивную обувь еще в 20-х годах прошлого столетия, а позже переросшая в гиганты «Адидас» и «Пума», не смогла изготовить образец маршевых сапог для вермахта. Вот такими строгими были тогда претензии по качеству.

Злая шутка

Но предусмотреть всего даже в генеральном штабе и интендантских службах тоже не смогли. Marschtiefel, прошагавшие победными парадами по столицам европейских государств, «споткнулись» в СССР. А позже помогли их владельцам уносить ноги до стен Берлина!

Рассчитанные на многодневные марши по дорогам Европы, зимой 1941 года немецкие сапоги металлом шипов и каблуков «вытягивали» из ступней своих владельцев последнее тепло.

«Генерал Мороз» вкупе с немецкой педантичностью сыграли злую шутку с гитлеровцами.

Сапоги ведь выдавались немцам строго по размеру. А как раз это и лишало гитлеровцев возможности натянуть вторую пару носков или хотя бы намотать, к примеру, какую-нибудь тряпку на ноги.

Вот почему такого количества обмороженных ног, как в холодные месяцы 1941–1942 годов, в вермахте уже не будет.

Но осознание этой ошибки (как и той, что воевать против Советского Союза – гибельно) придёт слишком поздно...