Интересное
В союзе с огнём
Виды живых существ появляются, чтобы бороться за выживание. Едва ли не лучше всех в этом преуспел человек — никто не цепляется за жизнь так отчаянно, как люди. Вечным спутником и союзником человека в войне с окружающим миром стал огонь. Именно его приручение дало человеку серьёзное преимущество над другими видами.
Сначала огонь попадал к человеку случайно, и его приходилось беречь. Самостоятельно огонь был добыт, вероятно, обработчиками камня в эпоху раннего палеолита. Существует и версия о трении двух кусков дерева друг о друга. Как бы то ни было, огонь сделал нас теми, кто мы есть. Контролируя огонь, человек создал себе «второй желудок»: термически обрабатывая пищу, человек начинал «переваривать» её ещё до того, как начинал жевать. Наши предки стали тратить меньше энергии и времени на усвоение пищи.
Огонь объединил людей
Огонь превратил пещеры в дома, отогнал хищников и назойливых насекомых. Первобытные семьи сплотились вокруг костров. Они предпринимали попытки общения, что привело к развитию языка. Человек перестал зависеть от прихотей погоды, он смог покинуть родные земли и отправился покорять мир. Именно приготовление пищи на огне дало толчок к возникновению человеческого общества.
Огонь дал возможность создавать глиняную посуду и обрабатывать металлы. Возникла торговля, стали оформляться первые города. Они объединялись в королевства и империи. Всюду, куда человека влекли его воинственные помыслы, за ним следовал огонь.
Костры древних завоевателей
Когда-то набор для разведения огня состоял из кресала, кремня, кусочка ткани, мха или высушенных волокон гриба-трутовика. Всё это носилось в небольшом мешочке на поясе и оставалось неизменным вплоть до конца XVIII века. Лишь изобретение в конце XIX века спичек полностью вытеснило огниво из употребления. Сегодня многие учебники по выживанию в экстремальных условиях советуют всегда иметь при себе нечто подобное: целая индустрия производит современные огнива с использованием высокоуглеродистой стали и мишметалла.
Война и огонь всегда идут вместе
Современную военную кампанию нельзя провести, заранее не продумав снабжение, но в былые времена поставкам на фронт провизии уделяли не столь пристальное внимание. Делалось это не из злого умысла или по глупости полководцев, а из-за отсутствия развитой инфраструктуры. В итоге в большинстве армий солдаты были вынуждены сами добывать себе провизию. Им приходилось заниматься охотой и собирательством, но чаще грабежом и разбоем — зачастую не только в землях противника, но и в своих собственных. Порой такое отношение к снабжению приводило к казусам.
Например, в 1465 году, во время осады Парижа, войска бургундского герцога Карла Смелого обобрали все поселения в округе и выбили всего зверя. Голод достиг такого размаха, что пришлось закупать провизию у осаждённых французов. Если приглядеться к истории войн, то можно понять, что во многом именно правильно организованное снабжение солдат провиантом создавало великие империи. Римский военный теоретик Вегеций в своём «Кратком изложении военного дела» ясно дал понять, что на войне голод страшнее меча противника. Хлеб в рюкзаке легионера поднял Рим на недосягаемые для соседей высоты.
Подобный «джентльменский набор» использовался для добычи огня ещё в недалёком прошлом
Однако даже такие гении военного дела, как римляне, не смогли привнести что-то новое в процесс приготовления солдатской пищи. Они выдали солдатам решётки для очага, сковороды и котелки, но, чтобы развести огонь, приходилось полагаться на свои силы. В этом вопросе люди того времени были более сведущи, чем изнеженный человек современности. Мы не можем в точности сказать, какими были костры римских легионеров или средневековых пехотинцев, но благодаря народам, жившим вдали от старого света и сохранившим свои традиции до прихода белого человека, можно узнать, как это могло выглядеть. Речь идёт об индейцах Северной Америки.
Мастерство индейцев в разведении костров отмечал в своей книге «Путешественник в прериях» офицер армии США Рэндольф Барнс Марси. Он описывал, как во время похода против мормонов Юты его отряд попал под проливной дождь, и все запасы хвороста стали непригодны. После нескольких часов безуспешных попыток развести огонь на помощь пришёл индеец из племени черноногих по имени Странный Волк. За считанные минуты под поваленными деревьями и валунами он собрал всё для костра и добыл огонь при помощи огнива.
Костер-звёздочка
В дальнейшем из бесед с индейцем Марси узнал, что во время войн черноногие не разводят больших костров и не используют для растопки смолистые сосну и кедр, так как они сильно дымят и могут привлечь врага. Для военных костров он советовал выбирать кору старых упавших тополей, самую тёмную, так как она практически не дымит. Если же на пути нет ни деревьев, ни кустов, предлагалось носить с собой высохшую бизонью лепёшку: такое топливо практически не даёт тепла, так как тлеет, а не горит, но вполне подходит для приготовления пищи. Стоит отметить, что для походных костров племенами Африки используется сухой помёт слонов.
Опыт коренных американцев до сих пор применяется в спецвойсках США. Костер-звёздочка, например, был тем самым, который индейцы использовали в своих военных походах. Его не надо постоянно «подкармливать», на нём удобно готовить пищу, при правильном разведении он не демаскирует. Ещё один вид походного костра — «дакотский очаг». Он идеален для открытой местности и не требует большого количества топлива для розжига.
«Дакотский очаг»
Нужно вырыть углубление в земле размером примерно 30×30 сантиметров, а затем с наветренной стороны сделать второй туннель примерно 15 сантиметров в диаметре под углом 40–45°. Пересечение с основным углублением должно быть плавным. Основную лунку заполнить тем, что удалось найти для розжига, и развести огонь. Тёплый воздух будет уходить вверх через дымоход и создавать всасывающий эффект. Раздувающееся пламя сделает костёр более жарким — а, как известно, жаркое пламя не дымит. Решётку или молодые прутья укладывают сверху, получая платформу для приготовления пищи. На открытой местности такой костёр незаметен, так как пламя остаётся под землёй. Уходя со стоянки, можно вернуть дёрн в лунку, тем самым скрыв следы своего пребывания.
Всевозможные костры и земляные очаги создавались народами и племенами во всех уголках земли, совершенствуясь из века в век и передаваясь новым поколениям. Но открытия новых способов убийства себе подобных вносили свои изменения и в походную жизнь солдат.
Полевая кухня на крови
Неизвестно, кому первому пришла в голову идея создать мобильную военно-полевую кухню, но нечто похожее встречается уже в начале XIX века в армии Наполеона во время похода в Россию. Конструктивно такая кухня представляла собой большой котёл для воды на лафете, над которым располагался ещё один, поменьше, — в нём по принципу паровой бани и готовилась еда. Также на лафете был смонтирован ящик для инвентаря и нечто напоминающее раскладной столик для разделки. По свидетельству очевидцев, конструкция такой кухни позволяла готовить еду прямо во время движения.
Согласно документам, все образцы первых полевых кухонь были заказаны для 1-го армейского корпуса Великой армии, которым командовал «железный маршал» Луи-Николя Даву. Неизвестно, кто был инициатором создания такого необычного котла на колёсах — скорее всего, это была частная инициатива кого-то из командования, возможно, самого Даву. Все кухни были оставлены французами при отступлении из России, а идея забыта. До наших дней сохранился лишь один образец походной кухни наполеоновской армии, выставленный в музее Отечественной войны 1812 года в Москве.
Полевая кухня наполеоновской армии
Ещё один претендент на звание первой полевой кухни — так называемый «чаквагон» (Chuckwagon). Так называли мобильные кухни, которые следовали за караванами поселенцев в Северной Америке. По своей сути это были повозки с провиантом, дровами и кухонным инвентарём, перевозившие солонину, бобы, кофе и воду — всё, что не могло испортиться в пути. На стоянке тент перекидывался назад и закреплялся на шестах, образуя навес. Во время гражданской войны в США «чаквагоны» можно было встретить как в армии северян, так и в войсках Конфедерации.
То, что принято считать современной полевой кухней, появилось в 1892 году. Её изобретателем считается немец Карл-Рудольф Фисслер, который установил котёл на печь с дымовой трубой и снабдил конструкцию колёсами и дышлом. Карл был сыном основателя уже тогда известной компании Fissler. Воспользовавшись семейными связями, он представил мобильную кухню военному министерству Германской империи. Там по достоинству оценили изобретение и приняли его на вооружение. В войсках первая полевая кухня получила прозвище «гуляшная пушка» — из-за длинной трубы и большой скорости приготовления блюд. К началу Первой мировой войны вариации «гуляшных пушек» имелись в армиях всех стран-участниц конфликта.
Расчёт немецкой «гуляшной пушки»
Однако окопный характер войны часто вынуждал солдат питаться всухомятку, холодной едой из пайка. Хуже всего пришлось французам. Их интенданты не были готовы к снабжению настолько большого количества людей, а принятая во французской армии практика самообеспечения подразделений оказалась непригодной для войны нового типа. Все попытки державших фронт частей организовать централизованные кухни захлебнулись в крови. Как только немецкая авиация или наблюдатели с земли замечали такой важный стратегический объект, он незамедлительно уничтожался артиллерией.
Каждый раз для приготовления пищи в отделении приходилось выделять двух самых расторопных и смелых солдат, которых на жаргоне так и называли cuistots — «повара». Они брали котелок, хворост, провиант и под покровом ночи уходили на километр за позиции своего подразделения. Там они искали развалины зданий, овраги и прочие укромные места, чтобы развести огонь и приготовить еду для подразделения. Порой приходилось строить самодельные ширмы. Если немецкие наблюдатели засекали огонь французских кашеваров, это направление «зачищали» пулемётчики или артиллеристы. При плохом раскладе отделение оставалось не только без ужина, но и без двух смелых солдат.
«Шествие поваров». Художник Жорж Леру, 1916 год
По воспоминаниям ветеранов, одна такая кулинарная вылазка могла стоить роте 30 бойцов. Также в первые годы войны немецкое командование практиковало внезапные ночные атаки, и едва ли им докладывали о поварах за линией фронта. Даже приказ французского командования о расположении полевых кухонь дальше трёх километров от передовой не помог: еда приходила в окопы холодной, а зачастую «супники», как называли подносчиков еды, становились жертвами немецких снайперов. Пережившие войну в своих рассказах упоминали, что окопная еда была холодной, сухой и имела вкус крови.
Костёр, который всегда с тобой
Уротропин — первое сухое горючее, которое было открыто русским химиком А.М. Бутлеровым в 1860 году. К сожалению, он не искал новый горючий материал для армии специально — его больше привлекли противовоспалительные и мочегонные свойства этого вещества. Кроме того, в своём естественном состоянии уротропин — порошок, растворяемый в воде, что довольно неудобно для армейского сухого горючего.
Решил эту проблему немец Эрих Шумм. В 1936 году он основал существующую поныне компанию Esbit (Erich Schumms Brennstoff in Tablettenform, или «Топливо Эриха Шумма в виде таблеток»). Он додумался добавить в уротропин немного парафина и придать ему форму небольших брусочков. Затем он сконструировал переносную плитку для сухого горючего. Первый образец был похож на спичечный коробок из металла, внутреннее дно которого использовалось как подставка под сухое горючее, а две половинки от крышки ставились по бокам.
После Шумм усовершенствовал конструкцию своей печки: теперь это был раскладной металлический коробок размером с колоду игральных карт. Подробно историю о становлении компании Эриха Шумма можно прочитать на немецком сайте компании, однако там вы не найдёте самой примечательной детали: первыми крупными заказчиками фирмы «Эсбит» были вермахт и войска СС. Походные плитки и таблетки сухого горючего входили в комплект солдатского снаряжения, ими снабжали медицинские службы — для кипячения воды для стерилизации инструментов в полевых условиях. Первоначально плитки модели №9, использовавшейся в войсках, изготавливались из алюминия, но в ходе войны из-за нехватки цветных металлов изготовители перешли на оцинкованное железо.
Оригинальный набор «Эсбит» времён Второй мировой
Сухое горючее Шумма стало настоящей находкой для армии Третьего рейха. Из уротропина (гексаметилентетрамин), он же гексамин, производили гексоген. По скорости детонации и мощности он намного превосходит тротил. Во время Второй мировой войны в Германии производилось более 330 тонн гексогена в сутки.
Сегодня существуют и другие виды сухого горючего — например, метальдегид и сольват ацетата, но в армейских пайках используется всё тот же уротропин с парафином, что и во времена Эриха Шумма. Современные индивидуальные рационы питания (ИРП) в Вооружённых силах РФ комплектуются несколькими таблетками сухого горючего и одним таганком. Интересно, что таблетки в российских пайках круглые, в то время как в большинстве армий мира, где они ещё используются, квадратные. Также отличается и плитка для разогрева, которая в российской армии именуется таганком. Кто служил, согласится, что таганки не отличаются удобством применения, а острые края могут травмировать руки. В комплект также входят шесть водо- и ветроустойчивых спичек и тёрочная пластина, упакованные в удобный блистер. Такие спички выдерживают порывы ветра под 30 метров в секунду и могут гореть даже при соприкосновении с водой — благодаря большому содержанию бертолетовой соли и толстой обмазке спички.
Без дыма и огня
Сегодня всё больше армий мира отказываются от использования сухого горючего в своих сухпайках. Во-первых, гексаметилентетрамин при сгорании может производить оксиды азота, формальдегид и аммиак. При попадании в желудок они вызывают отравление и могут привести к отказу почек. Во-вторых, сухое горючее чувствительно к порывам ветра и иногда в полевых условиях необходимо сооружать заслонку. В-третьих, производство уротропина стоит немалых денег, а его горение заметно в ночное время.
С учётом этого в СССР и США с 80-х годов прошлого века велись работы по созданию БНП (беспламенного нагревателя пищи). По своей сути, это пакет с нагревательным элементом внутри. В роли нагревателя выступает медная проволока и смесь из медного купороса и поваренной соли. Солдат укладывает в отделение этого пакета свою еду и добавляет воду. В результате химической реакции вода начинает испаряться, и пар за 10–15 минут разогревает еду до 80°C. Никакой демаскировки и опасности пожара!
Американский солдат за приёмом пищи. В руках пакет с MRE
В российской армии БНП всё ещё не получили широкого распространения. Дело тут не в отсталости производства или косности мышления — ключевое значение имеет различие рациона. Американские сухие пайки, или MRE (Meals Ready to Eat — «еда, готовая к употреблению»), не предназначены для длительного хранения. Продукты в их составе не дегидрируются и не сублимируются, поэтому их удобнее разогревать химическим способом. Для того, чтобы ввести такой нагреватель в ИРП российской армии, потребуется изменить весь состав рациона, а значит и технологию производства. На данный момент это не выглядит чем-то целесообразным, но, возможно, когда-нибудь всё изменится.
(На сколько мне известно - точной инфой не владею - в украинском сухпае есть пакет как в МRE).
Встав на путь прогресса, человек далеко ушёл от своих пещерных предков, но танцующее пламя костра всё так же завораживает нас, как и миллион лет назад. Дом же, как и прежде, ассоциируется с теплом очага и горячей едой — с тем, что делает нас людьми.
Источник
Сначала огонь попадал к человеку случайно, и его приходилось беречь. Самостоятельно огонь был добыт, вероятно, обработчиками камня в эпоху раннего палеолита. Существует и версия о трении двух кусков дерева друг о друга. Как бы то ни было, огонь сделал нас теми, кто мы есть. Контролируя огонь, человек создал себе «второй желудок»: термически обрабатывая пищу, человек начинал «переваривать» её ещё до того, как начинал жевать. Наши предки стали тратить меньше энергии и времени на усвоение пищи.
Огонь объединил людей
Огонь превратил пещеры в дома, отогнал хищников и назойливых насекомых. Первобытные семьи сплотились вокруг костров. Они предпринимали попытки общения, что привело к развитию языка. Человек перестал зависеть от прихотей погоды, он смог покинуть родные земли и отправился покорять мир. Именно приготовление пищи на огне дало толчок к возникновению человеческого общества.
Огонь дал возможность создавать глиняную посуду и обрабатывать металлы. Возникла торговля, стали оформляться первые города. Они объединялись в королевства и империи. Всюду, куда человека влекли его воинственные помыслы, за ним следовал огонь.
Костры древних завоевателей
Когда-то набор для разведения огня состоял из кресала, кремня, кусочка ткани, мха или высушенных волокон гриба-трутовика. Всё это носилось в небольшом мешочке на поясе и оставалось неизменным вплоть до конца XVIII века. Лишь изобретение в конце XIX века спичек полностью вытеснило огниво из употребления. Сегодня многие учебники по выживанию в экстремальных условиях советуют всегда иметь при себе нечто подобное: целая индустрия производит современные огнива с использованием высокоуглеродистой стали и мишметалла.
Война и огонь всегда идут вместе
Современную военную кампанию нельзя провести, заранее не продумав снабжение, но в былые времена поставкам на фронт провизии уделяли не столь пристальное внимание. Делалось это не из злого умысла или по глупости полководцев, а из-за отсутствия развитой инфраструктуры. В итоге в большинстве армий солдаты были вынуждены сами добывать себе провизию. Им приходилось заниматься охотой и собирательством, но чаще грабежом и разбоем — зачастую не только в землях противника, но и в своих собственных. Порой такое отношение к снабжению приводило к казусам.
Например, в 1465 году, во время осады Парижа, войска бургундского герцога Карла Смелого обобрали все поселения в округе и выбили всего зверя. Голод достиг такого размаха, что пришлось закупать провизию у осаждённых французов. Если приглядеться к истории войн, то можно понять, что во многом именно правильно организованное снабжение солдат провиантом создавало великие империи. Римский военный теоретик Вегеций в своём «Кратком изложении военного дела» ясно дал понять, что на войне голод страшнее меча противника. Хлеб в рюкзаке легионера поднял Рим на недосягаемые для соседей высоты.
Подобный «джентльменский набор» использовался для добычи огня ещё в недалёком прошлом
Однако даже такие гении военного дела, как римляне, не смогли привнести что-то новое в процесс приготовления солдатской пищи. Они выдали солдатам решётки для очага, сковороды и котелки, но, чтобы развести огонь, приходилось полагаться на свои силы. В этом вопросе люди того времени были более сведущи, чем изнеженный человек современности. Мы не можем в точности сказать, какими были костры римских легионеров или средневековых пехотинцев, но благодаря народам, жившим вдали от старого света и сохранившим свои традиции до прихода белого человека, можно узнать, как это могло выглядеть. Речь идёт об индейцах Северной Америки.
Мастерство индейцев в разведении костров отмечал в своей книге «Путешественник в прериях» офицер армии США Рэндольф Барнс Марси. Он описывал, как во время похода против мормонов Юты его отряд попал под проливной дождь, и все запасы хвороста стали непригодны. После нескольких часов безуспешных попыток развести огонь на помощь пришёл индеец из племени черноногих по имени Странный Волк. За считанные минуты под поваленными деревьями и валунами он собрал всё для костра и добыл огонь при помощи огнива.
Костер-звёздочка
В дальнейшем из бесед с индейцем Марси узнал, что во время войн черноногие не разводят больших костров и не используют для растопки смолистые сосну и кедр, так как они сильно дымят и могут привлечь врага. Для военных костров он советовал выбирать кору старых упавших тополей, самую тёмную, так как она практически не дымит. Если же на пути нет ни деревьев, ни кустов, предлагалось носить с собой высохшую бизонью лепёшку: такое топливо практически не даёт тепла, так как тлеет, а не горит, но вполне подходит для приготовления пищи. Стоит отметить, что для походных костров племенами Африки используется сухой помёт слонов.
Опыт коренных американцев до сих пор применяется в спецвойсках США. Костер-звёздочка, например, был тем самым, который индейцы использовали в своих военных походах. Его не надо постоянно «подкармливать», на нём удобно готовить пищу, при правильном разведении он не демаскирует. Ещё один вид походного костра — «дакотский очаг». Он идеален для открытой местности и не требует большого количества топлива для розжига.
«Дакотский очаг»
Нужно вырыть углубление в земле размером примерно 30×30 сантиметров, а затем с наветренной стороны сделать второй туннель примерно 15 сантиметров в диаметре под углом 40–45°. Пересечение с основным углублением должно быть плавным. Основную лунку заполнить тем, что удалось найти для розжига, и развести огонь. Тёплый воздух будет уходить вверх через дымоход и создавать всасывающий эффект. Раздувающееся пламя сделает костёр более жарким — а, как известно, жаркое пламя не дымит. Решётку или молодые прутья укладывают сверху, получая платформу для приготовления пищи. На открытой местности такой костёр незаметен, так как пламя остаётся под землёй. Уходя со стоянки, можно вернуть дёрн в лунку, тем самым скрыв следы своего пребывания.
Всевозможные костры и земляные очаги создавались народами и племенами во всех уголках земли, совершенствуясь из века в век и передаваясь новым поколениям. Но открытия новых способов убийства себе подобных вносили свои изменения и в походную жизнь солдат.
Полевая кухня на крови
Неизвестно, кому первому пришла в голову идея создать мобильную военно-полевую кухню, но нечто похожее встречается уже в начале XIX века в армии Наполеона во время похода в Россию. Конструктивно такая кухня представляла собой большой котёл для воды на лафете, над которым располагался ещё один, поменьше, — в нём по принципу паровой бани и готовилась еда. Также на лафете был смонтирован ящик для инвентаря и нечто напоминающее раскладной столик для разделки. По свидетельству очевидцев, конструкция такой кухни позволяла готовить еду прямо во время движения.
Согласно документам, все образцы первых полевых кухонь были заказаны для 1-го армейского корпуса Великой армии, которым командовал «железный маршал» Луи-Николя Даву. Неизвестно, кто был инициатором создания такого необычного котла на колёсах — скорее всего, это была частная инициатива кого-то из командования, возможно, самого Даву. Все кухни были оставлены французами при отступлении из России, а идея забыта. До наших дней сохранился лишь один образец походной кухни наполеоновской армии, выставленный в музее Отечественной войны 1812 года в Москве.
Полевая кухня наполеоновской армии
Ещё один претендент на звание первой полевой кухни — так называемый «чаквагон» (Chuckwagon). Так называли мобильные кухни, которые следовали за караванами поселенцев в Северной Америке. По своей сути это были повозки с провиантом, дровами и кухонным инвентарём, перевозившие солонину, бобы, кофе и воду — всё, что не могло испортиться в пути. На стоянке тент перекидывался назад и закреплялся на шестах, образуя навес. Во время гражданской войны в США «чаквагоны» можно было встретить как в армии северян, так и в войсках Конфедерации.
То, что принято считать современной полевой кухней, появилось в 1892 году. Её изобретателем считается немец Карл-Рудольф Фисслер, который установил котёл на печь с дымовой трубой и снабдил конструкцию колёсами и дышлом. Карл был сыном основателя уже тогда известной компании Fissler. Воспользовавшись семейными связями, он представил мобильную кухню военному министерству Германской империи. Там по достоинству оценили изобретение и приняли его на вооружение. В войсках первая полевая кухня получила прозвище «гуляшная пушка» — из-за длинной трубы и большой скорости приготовления блюд. К началу Первой мировой войны вариации «гуляшных пушек» имелись в армиях всех стран-участниц конфликта.
Расчёт немецкой «гуляшной пушки»
Однако окопный характер войны часто вынуждал солдат питаться всухомятку, холодной едой из пайка. Хуже всего пришлось французам. Их интенданты не были готовы к снабжению настолько большого количества людей, а принятая во французской армии практика самообеспечения подразделений оказалась непригодной для войны нового типа. Все попытки державших фронт частей организовать централизованные кухни захлебнулись в крови. Как только немецкая авиация или наблюдатели с земли замечали такой важный стратегический объект, он незамедлительно уничтожался артиллерией.
Каждый раз для приготовления пищи в отделении приходилось выделять двух самых расторопных и смелых солдат, которых на жаргоне так и называли cuistots — «повара». Они брали котелок, хворост, провиант и под покровом ночи уходили на километр за позиции своего подразделения. Там они искали развалины зданий, овраги и прочие укромные места, чтобы развести огонь и приготовить еду для подразделения. Порой приходилось строить самодельные ширмы. Если немецкие наблюдатели засекали огонь французских кашеваров, это направление «зачищали» пулемётчики или артиллеристы. При плохом раскладе отделение оставалось не только без ужина, но и без двух смелых солдат.
«Шествие поваров». Художник Жорж Леру, 1916 год
По воспоминаниям ветеранов, одна такая кулинарная вылазка могла стоить роте 30 бойцов. Также в первые годы войны немецкое командование практиковало внезапные ночные атаки, и едва ли им докладывали о поварах за линией фронта. Даже приказ французского командования о расположении полевых кухонь дальше трёх километров от передовой не помог: еда приходила в окопы холодной, а зачастую «супники», как называли подносчиков еды, становились жертвами немецких снайперов. Пережившие войну в своих рассказах упоминали, что окопная еда была холодной, сухой и имела вкус крови.
Костёр, который всегда с тобой
Уротропин — первое сухое горючее, которое было открыто русским химиком А.М. Бутлеровым в 1860 году. К сожалению, он не искал новый горючий материал для армии специально — его больше привлекли противовоспалительные и мочегонные свойства этого вещества. Кроме того, в своём естественном состоянии уротропин — порошок, растворяемый в воде, что довольно неудобно для армейского сухого горючего.
Решил эту проблему немец Эрих Шумм. В 1936 году он основал существующую поныне компанию Esbit (Erich Schumms Brennstoff in Tablettenform, или «Топливо Эриха Шумма в виде таблеток»). Он додумался добавить в уротропин немного парафина и придать ему форму небольших брусочков. Затем он сконструировал переносную плитку для сухого горючего. Первый образец был похож на спичечный коробок из металла, внутреннее дно которого использовалось как подставка под сухое горючее, а две половинки от крышки ставились по бокам.
После Шумм усовершенствовал конструкцию своей печки: теперь это был раскладной металлический коробок размером с колоду игральных карт. Подробно историю о становлении компании Эриха Шумма можно прочитать на немецком сайте компании, однако там вы не найдёте самой примечательной детали: первыми крупными заказчиками фирмы «Эсбит» были вермахт и войска СС. Походные плитки и таблетки сухого горючего входили в комплект солдатского снаряжения, ими снабжали медицинские службы — для кипячения воды для стерилизации инструментов в полевых условиях. Первоначально плитки модели №9, использовавшейся в войсках, изготавливались из алюминия, но в ходе войны из-за нехватки цветных металлов изготовители перешли на оцинкованное железо.
Оригинальный набор «Эсбит» времён Второй мировой
Сухое горючее Шумма стало настоящей находкой для армии Третьего рейха. Из уротропина (гексаметилентетрамин), он же гексамин, производили гексоген. По скорости детонации и мощности он намного превосходит тротил. Во время Второй мировой войны в Германии производилось более 330 тонн гексогена в сутки.
Сегодня существуют и другие виды сухого горючего — например, метальдегид и сольват ацетата, но в армейских пайках используется всё тот же уротропин с парафином, что и во времена Эриха Шумма. Современные индивидуальные рационы питания (ИРП) в Вооружённых силах РФ комплектуются несколькими таблетками сухого горючего и одним таганком. Интересно, что таблетки в российских пайках круглые, в то время как в большинстве армий мира, где они ещё используются, квадратные. Также отличается и плитка для разогрева, которая в российской армии именуется таганком. Кто служил, согласится, что таганки не отличаются удобством применения, а острые края могут травмировать руки. В комплект также входят шесть водо- и ветроустойчивых спичек и тёрочная пластина, упакованные в удобный блистер. Такие спички выдерживают порывы ветра под 30 метров в секунду и могут гореть даже при соприкосновении с водой — благодаря большому содержанию бертолетовой соли и толстой обмазке спички.
Без дыма и огня
Сегодня всё больше армий мира отказываются от использования сухого горючего в своих сухпайках. Во-первых, гексаметилентетрамин при сгорании может производить оксиды азота, формальдегид и аммиак. При попадании в желудок они вызывают отравление и могут привести к отказу почек. Во-вторых, сухое горючее чувствительно к порывам ветра и иногда в полевых условиях необходимо сооружать заслонку. В-третьих, производство уротропина стоит немалых денег, а его горение заметно в ночное время.
С учётом этого в СССР и США с 80-х годов прошлого века велись работы по созданию БНП (беспламенного нагревателя пищи). По своей сути, это пакет с нагревательным элементом внутри. В роли нагревателя выступает медная проволока и смесь из медного купороса и поваренной соли. Солдат укладывает в отделение этого пакета свою еду и добавляет воду. В результате химической реакции вода начинает испаряться, и пар за 10–15 минут разогревает еду до 80°C. Никакой демаскировки и опасности пожара!
Американский солдат за приёмом пищи. В руках пакет с MRE
В российской армии БНП всё ещё не получили широкого распространения. Дело тут не в отсталости производства или косности мышления — ключевое значение имеет различие рациона. Американские сухие пайки, или MRE (Meals Ready to Eat — «еда, готовая к употреблению»), не предназначены для длительного хранения. Продукты в их составе не дегидрируются и не сублимируются, поэтому их удобнее разогревать химическим способом. Для того, чтобы ввести такой нагреватель в ИРП российской армии, потребуется изменить весь состав рациона, а значит и технологию производства. На данный момент это не выглядит чем-то целесообразным, но, возможно, когда-нибудь всё изменится.
(На сколько мне известно - точной инфой не владею - в украинском сухпае есть пакет как в МRE).
Встав на путь прогресса, человек далеко ушёл от своих пещерных предков, но танцующее пламя костра всё так же завораживает нас, как и миллион лет назад. Дом же, как и прежде, ассоциируется с теплом очага и горячей едой — с тем, что делает нас людьми.
Источник