Когда-то давным-давно ответ на вопрос, может ли пехотинец удачным выстрелом сбить из стрелкового оружия вражеский самолёт, не вызывал у нас никакого сомнения — конечно, может! Об этом свидетельствовал опыт Василия Тёркина из одноименной поэмы, который «не зенитчик и не лётчик, а герой — не хуже их», и бронебойщика Петра Лопахина из художественного фильма «Они сражались за Родину», который с третьего патрона сбил чешский спортивный «Злин», изображавший то ли «Мессершмитт», то ли «Юнкерс».

Мы свято верили, но потом пришли другие времена — выяснилось, что сбить немецкий самолёт было не так уж и просто, и порой эта задача была не по зубам даже специально обученным и соответствующим образом вооружённым лётчикам-истребителям и зенитчикам. Куда уж там каким-то красноармейцам с «трёхлинейками»! В массовом сознании утвердилось прямо противоположное мнение, и Лопахин с Тёркиным отправились в компанию творений пропаганды — куда-то поближе к иракскому крестьянину, который в 2003 году сначала «сбил» из своего охотничьего ружья американский «Апач», а потом был вынужден оправдываться, что просто нашёл его уже упавшим у себя в огороде. Однако жизнь порой преподносит сюжеты интереснее, чем в кино и книгах.

К концу августа 1944 года 170-я стрелковая дивизия после тяжёлых июньских и июльских боев от Рогачёва и Бобруйска до Бельска-Подляского и Белостока почти месяц находилась в резерве 42-го стрелкового корпуса 48-й армии 2-го Белорусского фронта. Двигаясь во втором эшелоне, она попутно занималась доукомплектованием, обучением пополнения и ремонтом техники и оружия.

25 августа 1-й батальон 717-го стрелкового полка дивизии, стоявший на берегу Буга у села Рытеле-Сухе (Rytele Suche), что неподалёку от печально знаменитой Треблинки и примерно в 25 км севернее городка Соколув-Подляски (Sokołów Podlaski), занимался учёбой. Бойцы отрабатывали форсирование водной преграды, когда над ними из-за леса на бреющем полёте внезапно появился истребитель «Мессершмитт» Bf 109 — предположительно, немецкий лётчик только что взлетел после вынужденной посадки для восстановления ориентировки или устранения неисправности. Разные документы говорят о том, что самолёт шёл на высоте 7–8 или даже 4–5 метров.

Командир взвода 1-й роты лейтенант И.С. Надаенко не растерялся и скомандовал открыть огонь, который оказался действенным — пролетев около километра, «Мессершмитт» врезался в землю и сгорел у села Ростки-Вельке (Rostki Wielkie). Сложно сказать, как командиры определили авторство победы над необычной для пехоты добычей, но все документы полкового и дивизионного уровня указывают на красноармейца 2-й роты Ашира Кербаева. Более того, если суммировать все описания, включая наградной лист, то выходит, что туркменскому стрелку для поражения цели хватило одной пули, которая убила лётчика.

Примечательно, что, доложив по всем инстанциям о том, что красноармеец Кербаев уничтожил вражеский самолёт, полковое командование не поспешило представить его к награде. Лишь 13 октября, после месяца упорных боёв, командир 170-го стрелкового полка подполковник С.Б. Ксендзовский подписал представление к ордену Отечественной войны II степени, перепутав дату подвига (указано 30 августа вместо 25 августа).

С представлением к награде Аширу Кербаеву повезло дважды — во-первых, командир 42-го стрелкового корпуса генерал-лейтенант К.С. Колганов решил, что сбитый истребитель заслуживает более высокого ордена Красного Знамени, во-вторых, комполка подполковник Ксендзовский уже через два дня был тяжело ранен и умер в госпитале. Новому начальству чаще всего нет дела до прежних подвигов подчинённых, и красноармеец Кербаев имел бы все шансы остаться без награды, но в итоге приказом Военсовета 48-й армии был награждён орденом Красного Знамени.

Наградной лист Ашира Кербаева — единственный источник, благодаря которому мы можем составить какое-то представление о бойце, так как найти другие информативные документы о простом туркменском парне не получилось. В армии он оказался уже в августе 1941 года, что слишком рано для призыва парня 1924 года рождения — возможно, он пошёл на фронт добровольцем. Воевал с марта 1942 года, и к тому моменту, когда в прицел его винтовки попал «Мессершмитт», за спиной Ашира был опыт 2,5 лет фронта и три ранения — как минимум последнее было получено в рукопашном бою в немецкой траншее.

Чем примечателен случай со сбитым самолётом? Одной небольшой деталью — его потерю вместе с лётчиком подтверждают немецкие документы. Заявок на уничтожение вражеских самолётов из стрелкового оружия на протяжении всей войны было довольно много, но при рассмотрении большинства из них окажется, что вражеский самолёт или без следа упал в озеро, или в лес, или едва-едва, но перетянул линию фронта. Попытки найти подходящую жертву среди признанных немцами потерь чаще заканчиваются разочарованием.

Примерно так же поначалу выглядел поиск сбитого «Мессершмитта» и в нашем случае, но обилие деталей в описаниях наталкивало на мысль, что самолёт, с которого в качестве трофеев сняли пушку и пулемёты, действительно был сбит. В конце лета 1944 года над Польшей действовали подразделения двух истребительных эскадр на «Мессершмиттах» Bf 109, а именно JG 51 и JG 52, однако оба этих соединения подходящих по району потерь 25 августа не имели.

Оставался лишь один небольшой шанс найти жертву красноармейца Кербаева — среди авиагрупп ближней разведки. К августу 1944 года уже канули в лету специализированные машины-разведчики люфтваффе типа «Хеншеля» Hs 126 или «Фокке-Вульфа» Fw 189, которые потеряли почти все шансы отбиться от советских и англо-американских истребителей, и их сменили Bf 109G-8 — по сути, всё те же истребители Bf 109G-6, оснащённые фотоаппаратами. Такие машины при столкновении с перехватчиками могли если не уйти, то постоять за себя.

«Мессершмитт» Bf 109G-8 одной из групп ближней разведки люфтваффе на месте вынужденной посадки. Судя по всему, здесь пилоту повезло больше, чем при встрече с красноармейцем Кербаевым

История разведывательных частей люфтваффе раскрыта не в пример хуже истребителей или пикировщиков, а потому трудно сказать, каково было задание и маршрут двух «Мессершмиттов» из 2-го отряда 8-й авиагруппы ближних разведчиков (2./NAGr.8), действовали они поодиночке или парой, и что с ними произошло в ходе вылета. Факты таковы: стартовавшие в 11:40 по берлинскому времени в район Соколова (Соколува-Подляского) Bf 109G-8 W.Nr.201443 «чёрная 7» и Bf 109G-8 W.Nr.201492 «чёрная 8» на свой аэродром не вернулись, а их пилоты обер-фенрих Гюнтер Ханеваккер (Günther Hanewacker) и ефрейтор Хайнц Шиферс (Heinz Schiefers) пропали без вести. Советские истребители на них не претендуют, о зенитчиках сказать сложнее.

Таков маленький эпизод большой войны, в котором до сих пор кроется много белых пятен — будем надеяться, когда-нибудь их удастся закрыть. Подытожить можно лишь одно: самолёт из винтовки сбить можно.