Сентябрь 2020 |
Истории
Генерал Андрей Власов, РОА и КОНР.
Названием «Русская Освободительная армия» в 1943–1945 годах немцы обозначили воинские формирования в составе Вермахта, укомплектованные русскими добровольцами. Далеко не все из них в 1944–1945 годах были переданы в состав войск КОНР (Комитет Освобождения Народов России).
Генералу Власову подчинились центральный штаб и подразделения обслуживания, 1-я и 2-я пехотные дивизии, 3-я дивизия (в стадии комплектования, без вооружения), запасная бригада, офицерская школа, отдельный полк «Варяг», отдельная бригада в районе Зальцбурга (в стадии комплектования), эмигрантский Русский Корпус, два казачьих корпуса, части и подразделения ВВС КОНР, а также некоторые другие формирования – всего 120–125 тыс. военнослужащих, из которых примерно 16 тыс. не имели вооружения. Проблема в том, что к концу войны объединения и переформирования русской армии по плану генерал-майора Ф. И. Трухина не произошло. Времени не хватило.
Военную службу на стороне стран Оси в 1941–1945 годах несли примерно 1,24 млн. граждан Советского Союза: 400 тыс. русских (в том числе 80 тыс. в казачьих формированиях), 250 тыс. украинцев, 180 тыс. представителей народов Средней Азии, 90 тыс. латышей, 70 тыс. эстонцев, 40 тыс. представителей народов Поволжья, 38,5 тыс. азербайджанцев, 37 тыс. литовцев, 28 тыс. представителей народов Северного Кавказа, 20 тыс. белорусов, 20 тыс. грузин, 20 тыс. крымских татар, 20 тыс. советских немцев и фольксдойче, 18 тыс. армян, 5 тыс. калмыков, 4,5 тыс. ингерманландцев. Последние преимущественно служили на стороне финнов.
В рядах русской армии – войск КОНР – в 1944–1945 годах служили не только русские, но и представители всех других народов, вплоть до евреев и караимов. Русские добровольцы составляли всего лишь 10 % от общего числа граждан СССР, воевавших на стороне Германии и ее союзников.
Распространена точка зрения, в соответствии с которой численность советских граждан, несших военную службу на стороне Германии, не так уж и значительна относительно численности населения СССР в целом. Это некорректный подход. Во-первых, в оккупации в 1941–1942 годах оказалась несравнимо меньшая часть советского населения, особенно в РСФСР. Еще неизвестно, сколько оказалось бы у Вермахта добровольцев, если бы немцы, например, дошли до Тамбовщины. Во-вторых, из военнопленных набор добровольцев начался только весной 1942 года. Граждане СССР, состоявшие на военной службе стран Оси, восполнили его безвозвратные потери на Восточном фронте на 35–40 % или более чем на четверть – безвозвратные потери, понесенные в годы войны в целом. Граждане СССР составили примерно 6–8 % от суммарных людских ресурсов, использованных Германией на военной службе. Далеко не все из них воевали. Но они заменяли собой немецких военнослужащих, направлявшихся, допустим, с обслуживающих должностей в строй. Поэтому трудно оспорить тезис немецкого военного историка К. Г. Пфеффера, назвавшего помощь и участие советского населения важными условиями, определявшими для Вермахта возможность вести боевые действия на Восточном фронте в течение длительного времени.
Ни в одной войне, которую вела Российская империя, не было ничего подобного. Не было и другого. Случаи государственной измены русских офицеров во время Первой Отечественной войны 1812 года единичны и практически неизвестны во время Восточной войны 1853–1856 годов, русско-турецкой 1877–1878 и русско-японской 1904–1905 годов. Из 14 тыс. офицерских и статских чинов Русской Императорской армии, плененных врагом в 1914–1917 годах, за редчайшим исключением практически все сохранили верность присяге, не говоря уже о том, что никто из них не пытался создать общевойсковую армию для участия в боевых действиях на стороне противника.
В годы Второй мировой войны факты измены правящей в России государственной большевистской системе приобрели заметный характер. В русском освободительном движении в 1943–1945 годах, по поименному учету, участвовали более 1000 представителей командно-начальствующего и политического состава Красной армии. Только у генерала Власова весной 1945 года служили 5 генерал-майоров, 1 комбриг, 1 бригадный комиссар, 42 полковника и подполковника Красной армии, 1 капитан первого ранга ВМФ, более 40 майоров Красной армии и т. д. .
Причины массовой измены правящей в стране государственной системе – это следствие государственного нездоровья. Большевики истребили в России целые сословия, уничтожили Церковь и старую морально-религиозную основу воинской присяги, ввели новое крепостное право и принудительный труд в масштабах страны, развязали массовые репрессии и отказались, тем более, от собственных граждан, попавших в плен.
Партийность и карьера Андрея Андреевича Власова – это лишь внешняя, видимая сторона его жизни в Советском Союзе, как и многих других наших соотечественников. О чем думал Власов на самом деле, честно служа той власти, которая раскулачивала его односельчан, никто не знает. Вы посмотрите, сколько миллионов у нас было членов КПСС, сотрудников органов госбезопасности, военных всех званий и родов войск. А многие ли из них вышли защищать советскую власть и Советский Союз в 1991 году и оказались готовы умереть за те слова, которые произносили на партийных собраниях?... Так что партийность и карьера еще далеко не показатель личной преданности правящей в стране государственной системе.
Очевидно, что сама большевистская система всеобщего доносительства, страха, насилия, подавления, которую Сталин так умело и методично выстраивал в 1930-е годы в СССР, исключала возможность каких-либо не только протестных действий, но зачастую даже и оппозиционных замыслов. У будущего командира 2-й власовской дивизии, полковника Красной армии Г. А. Зверева личный адъютант накануне войны был сексотом органов НКВД.
Мы совершенно забывает о том, что Власову в июле 1942 года в немецком плену ничего не угрожало. Его никто не принуждал к сотрудничеству, не заставлял под угрозой расстрела или концлагеря выступать против Сталина. Немцам вообще Власов был не нужен, они и не были заинтересованы в появлении такой фигуры. Власов, как политическая фигура, интересовал только противников национал-социалистического строя в Германии, а это был очень узкий круг лиц.
В 1941–1944 годах на Восточном фронте были пленены 82 генерала и командира Красной армии, чьи звания можно приравнять к таковым (включая двух генералов и корпусного комиссара, погибших непосредственно на поле боя и в плену не находившихся). Из них погибли и умерли 25 человек (30%), а если исключить трех вышеупомянутых лиц, то 22 человека (27%). 62 советских генерала и командира в приравненных званиях отказались от какого-либо сотрудничества с противником. В итоге из них 10 человек (16%) умерли от ран, болезней и лишений, 12 (19%) были убиты при разных обстоятельствах, а большинство (40 человек, или 65%, практически две трети) вернулись в Советский Союз. Из вернувшихся на родину генералов, сохранивших в плену лояльность советскому государству, погибли в результате репрессий 9 человек, несмотря на их пассивное поведение. Остальные дождались реабилитации и пенсионного обеспечения.
Среди них вполне мог быть Власов – ему нужно было просто остаться в лагере и вести себя достаточно пассивно, не совершая никаких резких поступков. Но Власов по собственной воле сделал выбор, который резко повысил его жизненные риски. И этот выбор в конце концов заставил его пожертвовать не только жизнью, но и именем.
Старший лейтенант (поручик) РОА знакомит советских военнопленных с газетами и журналами издававшимися на оккупированной территории.
Очевидно, что шансов на успех у в то время, у русского освободительного движения почти не было. Но несомненное значение имела сама попытка бросить вызов всей людоедской системе, правящей страной уже более четверти века, независимо от того, достигла бы она успеха или нет. С этой попыткой связали свою судьбу примерно 130 тысяч наших соотечественников, которых можно считать участниками русского освободительного движения. И их попытка, неважно была ли она утопична или нет, и их судьба – стали трагедией. Но она же показала, что Сталин не смог подавить в русском обществе волю к сопротивлению. Пусть хотя бы это сопротивление и зародилось за колючей проволокой немецких лагерей военнопленных.
В конце войны, когда у Власова и его соратников действительно появилась своя армия (или ее прообраз), то их цель заключалась уже только в том, чтобы сформировать в короткий срок как можно более многочисленные части, привлечь к себе и вооружить как можно больше соотечественников, подчинить всех восточных добровольцев… и перевести этих людей на сторону западных союзников, чтобы спасти противников советской власти и врагов Сталина. А таких было все-таки и в 1945 году достаточно. Насильственных выдач проводимые англо-американцами, конечно, никто не мог предвидеть.
«Пятую колонну» в советском государстве упорно и последовательно создавали не Власов и его сподвижники, а Ленин, Сталин и большевики на протяжении двадцати предвоенных лет. Причем создавали достаточно упрямо и успешно. Без их усилий не было ни Власова, ни русского освободительного движения, ни Пражского манифеста, ни войск КОНР. Генерал Власов стал только символом, лидером для этих людей. А если бы он погиб в 1942 году на Волхове, нашелся бы какой-нибудь другой генерал – но это движение все равно бы состоялось.
Андрей Андреевич Власов еще в августе 1942 года на допросах откровенно заявил, что Германия не сможет одержать победу над Советским Союзом – и это в тот момент, когда Вермахт выходил к Волге. У Германии вообще не было шансов одержать победу во Второй мировой войне, слишком несопоставимы оказались ресурсы Германии и ее противников. Он искренне рассчитывал на то, что удастся в тылу у немцев создать достаточно сильную и самостоятельную русскую армию. Затем надежды связывались с активностью заговорщиков и планами на радикальное изменение оккупационной политики, в результате чего такая русская армия вот-вот появится. С лета 1943 года Власов возлагал надежды на западных союзников. При любом исходе, как казалось Власову, возможны были варианты – главное было получить свою значительную вооруженную силу. Но вариантов, как показала история, не оказалось.
Власов, находился в 1943 году в Могилёве, подчеркивал, что среди противников Сталина есть много людей «с твердым характером, готовых отдать жизнь за освобождение России от большевизма, но отвергающих немецкую кабалу». Вместе с тем, «они готовы тесно сотрудничать с немецким народом, без ущерба для своей свободы и чести». «Русский народ жил, живет и будет жить, никогда он не станет колониальным народом», – твердо заявил бывший пленный генерал. Власов выразил надежду «на здоровое обновление России и на взрыв национальной гордости русского народа».
Для русских людей война была национальным бедствием, сравнимым только с Гражданской войной, с людоедской коллективизацией и искусственным голодомором 1932–1933 годов. И настала пора предъявить исторический счет ленинско-сталинской большевистской власти, которая заплатила не только чудовищную цену в той войне, но и за все ее бесчеловечные преступления совершенные ею против нашей страны и народа.
Источник
Генералу Власову подчинились центральный штаб и подразделения обслуживания, 1-я и 2-я пехотные дивизии, 3-я дивизия (в стадии комплектования, без вооружения), запасная бригада, офицерская школа, отдельный полк «Варяг», отдельная бригада в районе Зальцбурга (в стадии комплектования), эмигрантский Русский Корпус, два казачьих корпуса, части и подразделения ВВС КОНР, а также некоторые другие формирования – всего 120–125 тыс. военнослужащих, из которых примерно 16 тыс. не имели вооружения. Проблема в том, что к концу войны объединения и переформирования русской армии по плану генерал-майора Ф. И. Трухина не произошло. Времени не хватило.
Военную службу на стороне стран Оси в 1941–1945 годах несли примерно 1,24 млн. граждан Советского Союза: 400 тыс. русских (в том числе 80 тыс. в казачьих формированиях), 250 тыс. украинцев, 180 тыс. представителей народов Средней Азии, 90 тыс. латышей, 70 тыс. эстонцев, 40 тыс. представителей народов Поволжья, 38,5 тыс. азербайджанцев, 37 тыс. литовцев, 28 тыс. представителей народов Северного Кавказа, 20 тыс. белорусов, 20 тыс. грузин, 20 тыс. крымских татар, 20 тыс. советских немцев и фольксдойче, 18 тыс. армян, 5 тыс. калмыков, 4,5 тыс. ингерманландцев. Последние преимущественно служили на стороне финнов.
В рядах русской армии – войск КОНР – в 1944–1945 годах служили не только русские, но и представители всех других народов, вплоть до евреев и караимов. Русские добровольцы составляли всего лишь 10 % от общего числа граждан СССР, воевавших на стороне Германии и ее союзников.
Распространена точка зрения, в соответствии с которой численность советских граждан, несших военную службу на стороне Германии, не так уж и значительна относительно численности населения СССР в целом. Это некорректный подход. Во-первых, в оккупации в 1941–1942 годах оказалась несравнимо меньшая часть советского населения, особенно в РСФСР. Еще неизвестно, сколько оказалось бы у Вермахта добровольцев, если бы немцы, например, дошли до Тамбовщины. Во-вторых, из военнопленных набор добровольцев начался только весной 1942 года. Граждане СССР, состоявшие на военной службе стран Оси, восполнили его безвозвратные потери на Восточном фронте на 35–40 % или более чем на четверть – безвозвратные потери, понесенные в годы войны в целом. Граждане СССР составили примерно 6–8 % от суммарных людских ресурсов, использованных Германией на военной службе. Далеко не все из них воевали. Но они заменяли собой немецких военнослужащих, направлявшихся, допустим, с обслуживающих должностей в строй. Поэтому трудно оспорить тезис немецкого военного историка К. Г. Пфеффера, назвавшего помощь и участие советского населения важными условиями, определявшими для Вермахта возможность вести боевые действия на Восточном фронте в течение длительного времени.
Ни в одной войне, которую вела Российская империя, не было ничего подобного. Не было и другого. Случаи государственной измены русских офицеров во время Первой Отечественной войны 1812 года единичны и практически неизвестны во время Восточной войны 1853–1856 годов, русско-турецкой 1877–1878 и русско-японской 1904–1905 годов. Из 14 тыс. офицерских и статских чинов Русской Императорской армии, плененных врагом в 1914–1917 годах, за редчайшим исключением практически все сохранили верность присяге, не говоря уже о том, что никто из них не пытался создать общевойсковую армию для участия в боевых действиях на стороне противника.
В годы Второй мировой войны факты измены правящей в России государственной большевистской системе приобрели заметный характер. В русском освободительном движении в 1943–1945 годах, по поименному учету, участвовали более 1000 представителей командно-начальствующего и политического состава Красной армии. Только у генерала Власова весной 1945 года служили 5 генерал-майоров, 1 комбриг, 1 бригадный комиссар, 42 полковника и подполковника Красной армии, 1 капитан первого ранга ВМФ, более 40 майоров Красной армии и т. д. .
Причины массовой измены правящей в стране государственной системе – это следствие государственного нездоровья. Большевики истребили в России целые сословия, уничтожили Церковь и старую морально-религиозную основу воинской присяги, ввели новое крепостное право и принудительный труд в масштабах страны, развязали массовые репрессии и отказались, тем более, от собственных граждан, попавших в плен.
Партийность и карьера Андрея Андреевича Власова – это лишь внешняя, видимая сторона его жизни в Советском Союзе, как и многих других наших соотечественников. О чем думал Власов на самом деле, честно служа той власти, которая раскулачивала его односельчан, никто не знает. Вы посмотрите, сколько миллионов у нас было членов КПСС, сотрудников органов госбезопасности, военных всех званий и родов войск. А многие ли из них вышли защищать советскую власть и Советский Союз в 1991 году и оказались готовы умереть за те слова, которые произносили на партийных собраниях?... Так что партийность и карьера еще далеко не показатель личной преданности правящей в стране государственной системе.
Очевидно, что сама большевистская система всеобщего доносительства, страха, насилия, подавления, которую Сталин так умело и методично выстраивал в 1930-е годы в СССР, исключала возможность каких-либо не только протестных действий, но зачастую даже и оппозиционных замыслов. У будущего командира 2-й власовской дивизии, полковника Красной армии Г. А. Зверева личный адъютант накануне войны был сексотом органов НКВД.
Мы совершенно забывает о том, что Власову в июле 1942 года в немецком плену ничего не угрожало. Его никто не принуждал к сотрудничеству, не заставлял под угрозой расстрела или концлагеря выступать против Сталина. Немцам вообще Власов был не нужен, они и не были заинтересованы в появлении такой фигуры. Власов, как политическая фигура, интересовал только противников национал-социалистического строя в Германии, а это был очень узкий круг лиц.
В 1941–1944 годах на Восточном фронте были пленены 82 генерала и командира Красной армии, чьи звания можно приравнять к таковым (включая двух генералов и корпусного комиссара, погибших непосредственно на поле боя и в плену не находившихся). Из них погибли и умерли 25 человек (30%), а если исключить трех вышеупомянутых лиц, то 22 человека (27%). 62 советских генерала и командира в приравненных званиях отказались от какого-либо сотрудничества с противником. В итоге из них 10 человек (16%) умерли от ран, болезней и лишений, 12 (19%) были убиты при разных обстоятельствах, а большинство (40 человек, или 65%, практически две трети) вернулись в Советский Союз. Из вернувшихся на родину генералов, сохранивших в плену лояльность советскому государству, погибли в результате репрессий 9 человек, несмотря на их пассивное поведение. Остальные дождались реабилитации и пенсионного обеспечения.
Среди них вполне мог быть Власов – ему нужно было просто остаться в лагере и вести себя достаточно пассивно, не совершая никаких резких поступков. Но Власов по собственной воле сделал выбор, который резко повысил его жизненные риски. И этот выбор в конце концов заставил его пожертвовать не только жизнью, но и именем.
Старший лейтенант (поручик) РОА знакомит советских военнопленных с газетами и журналами издававшимися на оккупированной территории.
Очевидно, что шансов на успех у в то время, у русского освободительного движения почти не было. Но несомненное значение имела сама попытка бросить вызов всей людоедской системе, правящей страной уже более четверти века, независимо от того, достигла бы она успеха или нет. С этой попыткой связали свою судьбу примерно 130 тысяч наших соотечественников, которых можно считать участниками русского освободительного движения. И их попытка, неважно была ли она утопична или нет, и их судьба – стали трагедией. Но она же показала, что Сталин не смог подавить в русском обществе волю к сопротивлению. Пусть хотя бы это сопротивление и зародилось за колючей проволокой немецких лагерей военнопленных.
В конце войны, когда у Власова и его соратников действительно появилась своя армия (или ее прообраз), то их цель заключалась уже только в том, чтобы сформировать в короткий срок как можно более многочисленные части, привлечь к себе и вооружить как можно больше соотечественников, подчинить всех восточных добровольцев… и перевести этих людей на сторону западных союзников, чтобы спасти противников советской власти и врагов Сталина. А таких было все-таки и в 1945 году достаточно. Насильственных выдач проводимые англо-американцами, конечно, никто не мог предвидеть.
«Пятую колонну» в советском государстве упорно и последовательно создавали не Власов и его сподвижники, а Ленин, Сталин и большевики на протяжении двадцати предвоенных лет. Причем создавали достаточно упрямо и успешно. Без их усилий не было ни Власова, ни русского освободительного движения, ни Пражского манифеста, ни войск КОНР. Генерал Власов стал только символом, лидером для этих людей. А если бы он погиб в 1942 году на Волхове, нашелся бы какой-нибудь другой генерал – но это движение все равно бы состоялось.
Андрей Андреевич Власов еще в августе 1942 года на допросах откровенно заявил, что Германия не сможет одержать победу над Советским Союзом – и это в тот момент, когда Вермахт выходил к Волге. У Германии вообще не было шансов одержать победу во Второй мировой войне, слишком несопоставимы оказались ресурсы Германии и ее противников. Он искренне рассчитывал на то, что удастся в тылу у немцев создать достаточно сильную и самостоятельную русскую армию. Затем надежды связывались с активностью заговорщиков и планами на радикальное изменение оккупационной политики, в результате чего такая русская армия вот-вот появится. С лета 1943 года Власов возлагал надежды на западных союзников. При любом исходе, как казалось Власову, возможны были варианты – главное было получить свою значительную вооруженную силу. Но вариантов, как показала история, не оказалось.
Власов, находился в 1943 году в Могилёве, подчеркивал, что среди противников Сталина есть много людей «с твердым характером, готовых отдать жизнь за освобождение России от большевизма, но отвергающих немецкую кабалу». Вместе с тем, «они готовы тесно сотрудничать с немецким народом, без ущерба для своей свободы и чести». «Русский народ жил, живет и будет жить, никогда он не станет колониальным народом», – твердо заявил бывший пленный генерал. Власов выразил надежду «на здоровое обновление России и на взрыв национальной гордости русского народа».
Для русских людей война была национальным бедствием, сравнимым только с Гражданской войной, с людоедской коллективизацией и искусственным голодомором 1932–1933 годов. И настала пора предъявить исторический счет ленинско-сталинской большевистской власти, которая заплатила не только чудовищную цену в той войне, но и за все ее бесчеловечные преступления совершенные ею против нашей страны и народа.
Источник